Знаете, мы познакомились с дождем. Необычное явление. Первый дождь в моей жизни мне очень понравился. Веселые капельки тарабанили по моему телу. Чудесный, освежающий массаж! Я очень вырос после него. Дождь дал попить дереву, и оно накормило нас вкуснейшим нектаром. А был на моей памяти один очень страшный дождь. Сначала почернело небо, мы решили, что наступила ночь, но это было не так. Ветер, обычно ласковый и нежный, стал порывистым, жестким, злым, колючим. Мы так привыкли, что ладони ветра такие трепетные, бережные, дарящие любовь, но в этот раз он бил наотмашь, без сожаления, жестоко и зло. Будто не любил никого и никогда. Когда мы спросили, почему он встал не с той ноги, ответа не последовало. Он только рычал, и сбивал с ног прохожих. «Бог устал нас любить» – подумал я и зажмурился. Начался ливень. Косой, сильный, беспощадный. Он хлестал по нашим телам крупными тяжёлыми каплями. Казалось, что над головой разверзлась водяная бездна. Громыхало, искрило, ворчало, вспыхивало, клокотало небесное нутро. Многие не выжили в ту ночь. Мы с моей маленькой подружкой пытались переплестись друг с другом, я хотел защитить ее. Но ветер и дождь не давали нам этого сделать. Я мысленно попрощался с ней, но в этот миг, реле, переключающее настроение мироздания, резко сменило положение. Ливень исчез, как не было. Будто кто-то стирательной резинкой удалил все кляксы на небе. Оно засияло яркой голубизной. И в этот миг Бог явил нам чудо! Из конца в конец небесного пространства был воздвигнут разноцветный потрясающей красоты мост. Мы, готовящиеся к смерти, увидели дивное творение Господа. И, поверьте, это было в моей жизни, наверное, самой сильной эмоцией после влюбленности…

Дни шли за днями. Я был счастлив. События и впечатления накапливались. Я пытался их сортировать. С каждым днём становилось солнечнее и жарче. Бывали дни, когда мы просыпались от безумной жажды. Тельце моей подружки утратило серебристый пушок, стало ярким и упругим. Я наслаждался, глядя на ее красоту. Я тоже вырос. Моя ножка теперь толстенькая и крепкая, и более выразительно прописались жилки на руке. Мы заметили, что ночи со временем стали длиннее и свежее. Раньше они проносились мгновенно. Любимая вздрагивала от озноба в темноте. Ей не хватало тепла и света. Небо все чаще становилось прохладным, распахнутым и наполнялось равнодушием. Солнце здоровалось с нами все реже. Экономило ресурс. Личико моей подружки покрылось странными суховатым корневыми пятнышками. А бока стали желто-золотистыми. Но она по-прежнему была фантастически красивой. Пятна не портили ее. Но ей было трудно свыкнуться со своим новым образом. Очень переживала, что возможно заболела. Девчонки странный народ! Я твердил ей, что она прекрасна, что я по-прежнему люблю ее, и что иметь веснушки очень мило. Но она морщила носик и не всегда верила.

Со мной тоже стали происходить непонятные вещи. Я понял, что утрачиваю хлорофилл. Изумрудная зелень моего тела сменилась блекло-болотным окрасом, а узорчатые краешки выжелтели. Я стал более жилистым, язвительным, требовательным. Меня перестали радовать привычные вещи. Я стал скуп на эмоции. Меня все раздражает. Что со мной? Иногда я боюсь сам себя. Картина мира тоже изменилась. Появилось буйство красок вокруг. Самый яркий цвет жёлтый. Есть бордо и коричневый. Только сосна, стоящая недалеко от нашего дерева, была по-прежнему зелёной и самодовольной. Пышность цвета не радовала, во мне зрело пресыщение и равнодушие. Я сражался как мог, но оно внутри меня захватывало все новые территории. Настроение стало созерцательным. Все больше хотелось дремать. Смех моей любимой все реже радовал мой слух. Ей тоже было тревожно. Но, все равно, каждый раз, засыпая и просыпаясь под вой, ставшего почему-то малодружелюбным, ветра, под холодным по-иезуитски плюющимся дождем, я говорил ей, что всегда рядом и люблю ее.