– Все-то ты знаешь… Ладно, – Татьяна водрузила на кудряшки голубую пилотку. – Пойдем торговать. Не жили хорошо, нечего и начинать.

На другой вечер Нина отправилась в библиотеку узнавать, в каком же раю блаженствует нынче Катька.

– По географии ничего нет! – съязвила Ленуся Борисовна, человек в библиотечном деле пришлый, по знакомству оттиравшая острыми локотками кафедру читального зала.

Нина её не любила, видя карикатуру на себя. Обвешанная оборками поэтических притязаний, Ленуся и в сорок лет не желала признавать, что она и скучный мир вокруг очень даже подходят друг другу.

– У нас есть всё! – Раиса, заведующая книжным царством, выудила из завалов отсыревший альбом «Италия».

Сразу уселись вместе его читать.

– Апеннины-ы… – сладко чмокала Раиса, пролистывая тяжелую, разбухшую, советских лет выпуска, книгу. Снимки были черно-белые, расплывшиеся, никаких итальянских красот не передавали. Но подписано же: Колизей, Аппиева дорога. Остальное и домыслить не сложно. Для визуального знакомства с новой родиной Катьки годился и выцветший фолиант.

– Смотри-ка, что пишут: «после подавления восстания Спартака вдоль Аппиевой дороги было распято шесть тысяч рабов». Ну и вонища-то стояла, представляю, – передернуло отвращением Ленусю.

– Как бы я хотела побывать на Апеннинах, – продолжала чмокать заведующая. – Так и вижу, как бредут по виадуку легионеры, сверкают шлемы, скрипят повозки с провиантом и маркитантками. А по бокам – гробницы, виллы, башни, всякие памятники.

– Виселицы, говорю тебе.

– Ах, оставь свой черный юмор!.. Я в школе историю обожала, особенно древнюю, но нигде не побывала, чтобы самой посмотреть.

– Купи путевку и езжай на Апеннины. Проблем-то!

– А ты, поэтесса, чего сидишь, никуда не едешь?

– Не хочу!

– Вот и я не хочу! Мне здесь хорошо!

Прооравшись, библиотекарши вновь уткнулись в альбом.

– Все-таки, литература намного интереснее вашей истории, – зевнула Ленуся.

Раиса неодобрительно покосилась. Лично ей поэтическая натура коллеги, а чуть раньше близкой приятельницы, переставшей ею быть, на загривке уже сидит. То и дело та уносится грезами в дебри, забывая отмечать на бумажке число выданных и условно выданных (причем, последних почему-то было больше) книг.

Отчетная статистика главенствовала в системе, ибо определяла статус библиотек и зарплату сотрудников. Ежевечернее подведение итогов являлось важнейшей частью работы. Приписывать лишних читателей, одного довести до десятка; отмечать, кому что выдано, а для этого найти не только формуляр, но и достать саму книгу, всё логистически отметить – это серьёзный труд, где-то даже искусство! Но Елене Борисовне вечно не до того! Ой, забыла! Раиса злилась и бормоча: благородная нашлась, занималась формулярными операциями сама.

Наверное, мало кто любил эту стройную, со вкусом одетую, вполне привлекательную Леночку-девочку. И было из-за чего. Дамская манерность сочеталась в ней с жесткой твердостью, когда дело касалось личных интересов. Попробуй заставь ее лишний час поработать, или не вернуть в срок занятую сотню рублей. С потрохами съест и не подавится. Вечная ее слабость, когда то аппетита нет, то погода утомляет, – не мешала видеть, где что плохо лежит. Нет-нет! Ленуся чужой копейки разу не взяла! Зато чужих мужчин – сколько угодно. Мужей, чужих любовников, друзей, чьих-то души и сердца она уводила не потому, что кому-то хотела зла или была из породы хищниц. Наоборот! Она была нежна, как зайка и ворковала, как голубка, даря встреченному объекту – Любовь! Что же здесь преступного? Разве не наставляют святые писания: любите друг друга?! Вот она и любит. Поймите же ее, дорогие матери, жены, подруги и прочие недовольные женщины. Бог велел делиться. Да, Ленуся прилежно посещала церкви. То слушала песнопения в баптистском молельном доме, то прикладывалась к иконам в православном храме. В божьих домах неизменно жалели и выслушивали, говорили исключительно о высоком и вечном – чего так не хватало в обыденной жизни!