– Жестковато, но сойдет и так, – плюхнулся на лавку колдун.

– Вы намерены спать со мной? – поразилась девочка.

– А где ты еще найдешь такого интересного мужчину? – лукаво улыбнулся Синильный. Когда шутишь, не так страшно.

Тем временем подельники Анат сгрудились возле лавки столь плотной массой, что это почувствовала даже Гордана.

– Как душно, господин Луп! Мурашки по коже бегают и трудно дышать. Как будто нас теснит толпа, – пролепетала девчонка.

– Да так оно и есть, малышка, – отозвался Синильный, дико озираясь. Так близко эти твари еще не подходили. Агрессивный парад уродств и патологий! Бесы клацали зубами, смрадно дышали в лицо колдуна, тянули за волосы. Луп поднял гекатейон и по-гречески воззвал к богине. Гордана всем своим трепещущим от страха телом прижалась к нему. Между ними втиснулся взъерошенный Бубушик. Луп шепотом спросил, где он шлялся.

– Я проверял пути к отступлению, магистр. Прийти сюда проще, чем уйти. Эта усадьбы окружена силовым полем в форме шестиугольника.

– С кем ты разговариваешь? – спросила Гордана, отстраняясь.

– У меня есть собственный бес. Один против полчища Анат.

– Они могут нас убить?

– Если материализуются из дыма или тумана. Как правило, убивают по воле волшебника, который несет за них ответственность в этом мире. Им проще пиявкой присосаться к резервуару жизненной силы, чем кого-то физически уничтожить. Верно, Бубушик?

– Да, магистр. Но я как пчелка, собирающая нектар. Допустим, люди скандалят, а я зависаю над ними и насыщаюсь энергией. Ой, ой!

Мохнатая лапа схватила Бубушика за башку и потащила к себе. Луп ударил алебастровой статуэткой громилу, похожего на медведя. Он отпустил чертика и оцарапал предплечье Гордана до крови. Девушка взвизгнула и показала невидимому врагу серебряный крестик. Создание дунуло на него – белый металл почернел!

– Гордана, ты девственница?

– Я не замужем, – промямлила Гордана, не ожидая такого дурацкого вопроса.

– А у тебя это дело жестко привязано к замужеству? Может, сообразим что-нибудь этакое, чтобы вызвать у бесин разрыв шаблона? А то они крепнут от нашего страха…

– Чем вы собираетесь нас поразить? Не на тех напали! – загалдела толпа. – Наша госпожа Анат – королева разврата! Даже Маркиз перед ней теленок, не то что ты, черный копатель. Она бежала из Турции, где за блуд камнями забивают. Когда смертные мужчины перестали ее удовлетворять, Темнейшая из ведьм призывала инкубов на ложе!

– Анютка, милая, покажись! Коли не боишься экстремальных утех, – позвал колдун. Бесы нервно рассмеялись и начали расступаться.

Позади них до самого потолка выросла горящая человеческая фигура. С характерным потрескиванием и запахом гари она возвышалась скалой и скалила закоптелые зубы в ротовой воронке, как у миноги.

– Ты не Анат, – твердо заявил колдун, не слушая панических причитаний вцепившейся в него девицы.

– Я древний повелитель огня. А посему могу задать жару ворам, малолеткам и деревенщине. Напрасно ты вторгся во владения моей зазнобы, – гулким басом провозгласил палёный. Набедренная повязка превратилась в пепел и обнажила толстые щупальца с присосками и крючьями на конце. Язычки пламени на затылке чудовища превращались в вертлявые жгутики. Через головы митингующих собратьев отростки потянулись двум людишкам, сидящим на лавке. Луп протер полотенцем лицо и шею, разорвал его надвое и намотал на ладони влажную ткань. Он связал одни щупальца сложным узлом, а другим подсунул табуретку.

– Неужели Анат предпочитает осьминогов мужчинам! – притворно удивился маг. Возникшая из сгустившейся мглы пышная женщина врезала ему в челюсть, заступаясь за демонического любовника. Луп свалился на пол, ошеломленный неожиданной атакой. Ведьма пнула его ногой в ребра, а девочку вырубила ударом по голове, чтобы не мешалась под ногами.