Ирма пожала плечами.

– Как-то раз он мне и говорит: помнишь, ты рассказывала про заимку, которая где-то рядом?

– Заимка? Это что еще за зверь? – перебил Воронов.

– Заимкой у нас называют… – начала Нателла и замялась. – Как тебе сказать-то… Ну, вроде дачи, если на современный манер, но не дача.

– Ну, Нателла Иосифовна, – улыбнулся Воронов. – Вас слушать – сплошное удовольствие.

– А ты не ржи, будто мерин, – обиженно опустила уголки губ Нателла.

– Да мерину-то вроде уж и сил не осталось ржать, – не унимался Воронов, но чувствовалось, что и ему передается напряженность всего происходящего.

– В общем, устраивал человек себе жилище подальше от деревни. Избу там ставил на манер тех, которые тут, забором обносил таким же. Вот! – закончила она пояснения.

– И переселялся туда? – удивленно спросил Воронов. – А зачем?

– Да не переселялся он, а было это… ну… для охоты, для рыбалки, чтобы если поедешь, то не в шалаше с комарами и гнусом жить, а в доме, как человек, а не как бродяга какой.

– То есть как бы вторую квартиру заводил? Чтобы при случае и… – уточнил Воронов.

– Ну и для сраму, конечное дело, – подчеркнуто спокойно согласилась Нателла. – Вас, мужиков, не переделать.

– Да переделывают, переделывают, Нателла Иосифовна, и не прячутся теперь, и не только баб любят, – в тон ей ответил Воронов. – Ну а заимка-то эта она как, общая была?

– Нет, зачем общая? Как раз каждый заимку-то ставил, чтобы от людей подальше побыть. Вроде как по-нынешнему в отпуск уехать.

– То есть каждый мог такую заимку себе поставить?

– Ну ага! – возмутилась Нателла. – Как же, каждый! Это, ты сам-то сообрази, целый дом почти со всеми пристройками! Это просто так не ставили. Да и нужда такая не у всех была.

– Ну, мало ли… Зима… Охотник заплутал, замерз. Может войти, согреться, от смерти спастись, – попытался возразить Воронов.

– Какой же ты охотник, если в своих краях заплутал? – безжалостно ухмыльнулась Нателла. – Не знаешь дороги к местам – сиди дома, жену сторожи! И потом: у нас нехорошо, если чужое берешь, а в дом чужой лезть вовсе стыдно и нехорошо! А на тот случай, про который ты говоришь, что замерз, например, для того все сообща ставили избушку в тайге подальше. Оставляли там еды, всякого важного, печку уже снаряженную, чтобы только спичку поднести и – запылала! А когда собираешься уходить – ты печку-то заново приготовь. Не ты один тут плутаешь. Вот такие порядки у нас.

– Ну, то есть случайный человек в заимку не заберется? – уточнил Воронов. – Ну а вдруг?

– Вдруг он и есть вдруг. По-всякому поворачивает, – пожала плечами Нателла.

– Да что вы тут филологией занялись? – вклинилась слегка захмелевшая Ирма. – Могли – не могли, бывали – не бывали! Не это важно. Ты же про Клевцова спросил.

– Да, извини, – согласился Воронов. – Рассказывай.

– Я как-то у костра и рассказала про заимку. Помнишь, баба, ты говорила? – повернулась она к Нателле.

– Про княжескую, что ли? – оживилась та.

– Ну да, – подтвердила Ирма. – Ты про нее и рассказала? Сказками побаловала?

– А это что за зверь – княжеская заимка? Почему «княжеская»? – спросил Воронов.

Нателла усмехнулась:

– Пусть Ирка рассказывает, а я погляжу, чего она там врала.

Ирма кивнула.

– Ты ведь знаешь, как у костра бывает! Каждый хочет что-то рассказать, чтобы выделиться, вот и я тоже. Стала рассказывать то, что от бабы слышала про эту заимку. Будто был тут какой-то князь в наших краях. Беглый князь из знатного рода, который хотел царя убить. Не убил, поймали его и в крепость посадили. А он оттуда сбежал. Тогда его в наши края сослали. Он тут и устроил себе княжескую жизнь, отстроил эту самую заимку и стал там гостей принимать на княжеский манер.