– Нет, что вы, я собираюсь там учиться, потому что Нидерланды известны своим высоким уровнем образования, у них один из самых высоких рейтингов по…

– Ладно, валяй, зови следующего! – прерывает меня он, ему неинтересны мои заготовленные речи. Собеседование закончено, и, кажется, я его прошла, бумажка в кулаке сжата настолько, что про велосипеды наверняка перепечаталось на ладонь.

Я выхожу с глуповатой улыбкой, но вдруг, увидев лицо Олеси, понимаю, что я пока прошла только наполовину. Шепчу ей про Батурину и чтобы вспомнила знаменитостей из нашего университета.

Она заходит к декану, и уже через пять минут путь для нас открыт! Ключи от эльфийского леса, считай, в кармане!

– А как вы будете сессию здесь сдавать? – спрашивает одна из наших подружек, когда мы наконец-то рассказываем об отъезде.

– Ну как, мы же по обмену, а значит, и сессию там сдаем, обмениваясь, – говорю я раздраженно.

– А, ну круто, если так, – пожимает плечами подружка.

– Ксюша, а точно это так? – Олеся лишает и меня в этот раз уверенности.

В деканате нас встречает небольшого роста женщина, с очками, покрытыми едва заметной темноватой пленкой, с короткой прической и очень тихим голосом, мышка – жена слепого крота. Она берет наш список предметов на следующий семестр в Нидерландах и водит по нему своими очками.

Работники деканата всегда раздражены студентами, шумом, светом, университетом, существованием самой этой работы. Вот и теперь никакой радости мы в жене крота не вызываем. Она поднесла к самому носу наш лист и морщится, как будто это мы мыши, а не она.

– У вас совпадает только два предмета, – говорит она тонким голосом, один глаз смотрит прямо на нас, другой хуже видно из-за темной пленки на очках. От этого или от ее вердикта становится жутковато, ведь мы уже растрезвонили всем.

– Да, но это невозможно – найти предметы по государственному и муниципальному управлению, которые бы совпадали. Мы же едем за границу, там муниципалитеты другие! – с жаром начинаю говорить ей я.

О чем эта мышка думала, интересно, когда выдавала нам все документы для поездки по обмену, почему не сказала сразу?

– Какие там муниципалитеты, мне неизвестно. Если вы считаете, что программа похожа, то идите и договаривайтесь со своими преподавателями. – Она резко протягивает список обратно нам в руки. – Вам все равно по возвращении все придется сдавать, а не сдадите – вылетите как миленькие, – отрезает она, ей надоели все эти студенты, обмены.

– Договариваться с преподавателями? – Олеся просто повторяет слова мыши.

– Ну мы же половину преподов даже не знаем, новые предметы будут со второго семестра, – говорю я в пустоту. А думаю, что даже со знакомой половиной придется потрудиться.

– Это невозможно, – шепчет Олеся.

Плечи оседают, зря нас учила препод по аэробике распрямлять спину, какой там, когда нам грозит отчисление за нашу инициативу.

Мышь развернулась к нам спиной, ей с нами не о чем больше говорить.

– Девочки, если хотите, я вам дам контакт студентки с вашего же направления, она ездила в прошлом году, живет в общежитии, вы у нее все узнаете, – нас окликает девочка-студентка, которая подрабатывает в деканате. Не знаю, растрогали ли мы ее своим видом, или это бунт против системы, в котором студент по обмену все обменивает сам, как может.

Девочка живет на шестнадцатом этаже – между мной и Олесей, получается.

Стучимся в 1613-ю.

Слышим шаги, потом шаги замирают.

Стучимся снова.

Скрип, звук льющейся воды, крик: «Откройте кто-нибудь, я в душе!»