Вся конструкция находилась около маленького здания, в котором раньше была насосная станция. Теперь же оно пустовало, но чудом сохранившиеся стёкла говорили о том, что там можно остановиться и что-то поделать. Система здесь выходила на поверхность. Ограждение уже сгнило. Старые трубы торчали непонятным образом, а новые, проложенные лет пять назад, ещё не успели потерять свою изоляцию. Этой старой насосной станцией практически никто не пользовался. Два раза в год наведывались с профилактической целью. Вот нам пришлось её ремонтировать.

Осмотрев фронт работ, наметили их очередность. Оборудование, сварочный аппарат, различные инструменты и материалы выгрузили из машины. Старый кристалл в сварочном аппарате был недавно заменён, поэтому работать им было довольно хорошо. Валерьян и Спиридон работу знали, без слов понимали друг друга. Действуя быстро и слаженно, они уверенно заканчивали задание. Я же был на подхвате, поэтому делал все, что поручали. И не просто подавал инструмент и копался в грязи, а работал на ровне со всеми. Набирался опыта.

Наконец вентиль заменили, проверили отводы, отстойники. Я стал снимать изоляцию с трубы и искать свищ. Последний этап работы. Начали раскручивать муфту двумя ключами. Вода в трубах уже была перекрыта основным клапаном, который находился не здесь и управлялся дистанционно.

Наконец нашли. Магический измеритель не подвел, точно указал место протечки. Я зачищал место будущей заплаты, водитель готовил материалы и инструмент, Спиридон наводил порядок в округе. Культура производства. И самому приятно. Подтащили сварочник, Спиридон сел перекурить.

И вдруг заорал.

– Прорыв! Чертова лезет!

Я помню, что это такое, но помню тем мозгом, который был у меня. Той памятью, которая была раньше. Здесь я понимал, что это страшно. Когда пятно появляется гибнет все вокруг. А появляется оно быстро. Черные пятна проступают сквозь землю, трава чернеет, все, что на ней тоже заражается. Насекомые, животные, люди, прикоснувшись к черноте, сами чернеют и в скором времени умирают. И никакого лекарства. Единственный способ спастись – бросить все и эвакуироваться. Валерьян бросил ключ и побежал к машине. Мне было надо вылезти из котлована. Я торопился, скользил подошвами, цеплялся курткой и не мог выскочить. Водитель уже завёл транспорт и, не закрывая водительскую дверь, начал движение. Спиридон запрыгнул в заднюю дверь, и машина рванула вперёд. Я выпрыгнул из ямы, побежал за ней, но упал. Вскочил, снова поскользнувшись, упал. Автомобиль не затормозил и всё ускорялся. Я понял, что не успею. Спиридон видел меня перед тем, как захлопнул дверь. Я снова упал, а когда поднялся, понял, что остался один.

По земле прошла дрожь. Воздух как бы сгустился, стал вязким. Навалилась тишина. Мне показалось, что тучи стали ниже. Становилась темно. Внутри меня был ужас. Я помню ощущения, с которым люди бежали, и я вместе с ними, пять лет назад, когда пятно подходило к городу. Это было страшно. Как бежишь от лавины и знаешь, что ты ничего не можешь изменить. Вскочив я просто не знал, что делать. Бежать дальше, но неизвестно куда пятно закрутится. Черноты я пока не видел, и я помню вскрик Спиридона. Не просто пятно вылезло. Но ещё вышли звери.

Подлетев к зданию, запрыгнул внутрь. Захлопнул дверь и, подперев её какой-то палкой, прижался в углу. Я замер понимая, что шансов спастись нет. Сейчас меня этот зверь съест, даже не просто съест, хотя бы заденет. Тогда буду умирать болезненно. Пытался представить, как я могу вступить с монстром в схватку, но не было оружия. Весь инструмент остался в яме. Я сидел в углу и не знал, то ли плакать, то ли хохотать.