– Тогда почему?

– Ты знаешь, Люба. Не можешь не знать.

Взгляды сплетаются, разговаривают друг с другом, проникают в голову, выведывают все тайны.

– Мне кажется, я ждала тебя всю свою жизнь, знаешь?

– Тогда тем более непонятно, почему спрашиваешь. Пойдём.

Ставр обогнул её по ступеням, и толкнул массивную деревянную дверь. Остановился в проходе, загораживая своей спиной Любе весь вид. Черт… На что он надеется? На то, что Любе понравится его берлога?

– Ну же, Ставр, отойди! Я совсем ничего не вижу!

Он делает шаг в комнату, Люба следует за ним.

– Ух… Как же красиво! А ночью даже можно любоваться звёздами!

Ставр тоже запрокинул голову, уставившись на окна, прорезанные прямо в потолке. Как будто и он их видел впервые.

– Здесь редко бывают звездные ночи. Тучи не дают пробиться их свету… Но мне нравится, когда дождь стучит по стёклам.

– Значит, в любом случае, окна в крыше оправданы, – улыбнулась Люба.

– Да…

– Мне очень понравился твой дом. Наш, да? – тут же поправилась Люба, безошибочно уловив его мысли. Ставр в который раз удивился этой её способности. Если он того не хотел, прочитать его никому не удавалось. Даже самым подготовленным спецам-физиогномистам. Язык тела Ставра в узких кругах называли немым. И только с ней, оказывается, он мог разговаривать.

– Наш, – подтвердил мужчина. – Если ты захочешь здесь что-то поменять – не стесняйся, смело говори, что нужно сделать.

Люба кивнула, прошлась по комнате, более внимательно осматриваясь. Не потому, что она хотела воспользоваться предложением мужчины – ей просто хотелось узнать Ставра немного получше. Белые стены, яркое покрывало на кровати, тумбочка и большой шкаф. Стены украшают красивейшие акварели в нежно-пастельных тонах. На одной из картин изображен окутанный туманом горный луг, на второй – старый, много повидавший за свою историю замок, на третьей – намокшие под дождем васильки.

– Очень красиво.

– Это работы местной художницы. Они не имеют особой материальной ценности, но есть в них что-то такое…

– Да. Они пронизаны светом и любовью.

Люба оторвалась от просмотра картин и повернулась к Ставру. Вдруг стало как-то неловко. Все настолько стремительно развивалось… Не навязала ли она себя? Не поспешила ли? Но ведь это он предложил, значит, тоже чувствует, что нельзя по-другому, значит, тоже все взвесил и принял, как должное?

– Сомневаешься?

– Нет! – отчаянно запротестовала Люба.

– Тогда ладно. Ложись, отдыхай, а мне нужно еще немного поработать. Мой кабинет на первом этаже.

Работать, зная, что там, наверху, спит Люба, было как-то непривычно. Он постоянно отвлекался, и это тоже было в новинку. К черту все эти отчеты… Примерный план поглощения банка Аверина он придумал ещё несколько месяцев назад. Не дожидаясь звонка Дмитрия. Как чувствовал, что это может понадобиться. И даже не удивился, когда его догадки оправдались. Когда твои мозги работают не так, как у всех, вообще трудно чему бы то ни было удивляться. Как правило, Ставр все предугадывал наперёд. У него даже развлечение такое было – делать ставки на вероятность того или иного события. С самим собой спорил. А чем ещё заниматься аналитику на пенсии?

Мужчина потянулся в кресле. До лёгкого хруста в костях, до приятной дрожи по всему телу. Поднялся из-за стола, подошёл к окну. Дождь прекратился, но небо все ещё хмурилось. Постоял немного, разглядывая знакомые виды, не решаясь вновь подойти к компьютеру. Он уже несколько раз вводил в строку поиска незамысловатый запрос «Болезнь Либмана-Сакса», и каждый раз стирал ненавистные слова, не решаясь нажать клавишу «Еnter».