– Извини, – промямлила я, видя неподдельное расстройство родительницы.

Мама, налив чай в чашки, наконец, устроилась за большим овальным столом.

– Ничего, понимаю, что все заняты, – она как-то подозрительно грустно растянула губы в улыбке. – Не понимаю только одного, как мои дети так быстро выросли?

Пока мама спрашивала у Питера, какой фильм они будут смотреть, отец в прихожей

уже обувался.

– Готова? – спросил папа, распахивая дверь на улицу.

Прошмыгнув за ним, я вдохнула полной грудью аромат белой гвоздики. Почти вся наша улица была засажена этими чудесными цветами.

–Пап, можно я сяду на переднее сидение?

Не дожидаясь разрешения отца, с комфортом устроилась в серебристой служебной машине. Несколько минут под лёгкую приятную музыку мы ехали, обмениваясь банальными фразами. Но тут мой взгляд зацепился за прохожего. Как было не обратить на него внимание?! Тануки собственной персоной.

Парень шёл, словно скала по графитной мостовой. Он выглядел задумчивым, в его руках был стаканчик с коктейлем. Как всегда, на Тануки был надет наряд истинного пижона. Чего стоили ботинки из шкуры анаконды! Не говорю уже о модном клетчатом коричневом пиджаке и таких же брюках. Рыжеватые волосы были аккуратно зачёсаны набок.

Вспомнив их ссору с Фэй, тяжело вздохнула и обратилась к отцу:

–Там мой друг, давай подберём?

Отец вытянул шею, пытаясь разглядеть пешехода. Лицо его посветлело, когда он узнал идущего.

–А-а-а, так это Тануки!

Отец притормозил, свернув к обочине, и просигналил. Тануки увидел нас и, к моему облегчению, пошёл навстречу. Как только парень поравнялся с моим окном, я указала головой на заднее сидение и почти в приказном тоне выдала:

– Привет, запрыгивай!

Тануки поздоровался с отцом, приподнял бровь, насмешливо глядя мне в глаза, будто спрашивая: «Серьезно? Прыгай? Ты шутница, девочка!» – я почти слышала его голос у себя в голове. Мои губы разъехались в улыбке.

– Вообще-то я шёл в другую сторону. Буду играть в PSP, – гордо заявил парень, пряча руки в карманах брюк и перекатываясь с пятки на пятку.

– Как знаешь! – поддельно зевнула, показывая, что у него до ужаса скучные планы на воскресенье. – Я думала, ты составишь мне компанию. Мы с отцом едем по вызову.

Тануки тут же выпрямился, его карие глаза вспыхнули интересом.

– Это связано с нарушением закона?

Я кивнула, наблюдая, как друг, не дождавшись моего ответа, пыхтя, залезал на заднее сиденье служебного авто. Хорошо, что у отца большой вместительный мустанг.

В нём запросто можно уместить ещё три таких же Тануки.

Как только автомобиль въехал в неблагополучный район (да, у нас в Раю и такие есть!), я наклонилась вперед, вглядываясь вдаль. Почти рядом с границей. Сглотнула, думая, что совсем недавно была по ту сторону…

Сквозь лобовое стекло автомобиля было видно несколько апостолов. Коллеги отца. Папа приоткрыл дверь машины и крикнул:

– Филипп!

Один из мужчин обернулся. Русоволосый, высокий, стройного телосложения, приятный во всех отношениях. У него были точёные изящные скулы и большие глаза. Говорят, с него рисовали несколько фресок. Мужчина доброжелательно ответил кивком на приветствие апостола-коллеги.

– Так, Тануки, ты парнишка рослый! – заявил отец, поворачиваясь к нему на заднее сидение. – Может, и сгодишься в деле!

Тануки выпятил грудь, будто ожидая, что вот-вот на ней материализуется медаль за какие-то героические заслуги. Машину качнуло, и мой друг оказался на тротуаре, внимательным взглядом обводя местность.

Должно быть, это самое мрачное и темное место в Раю. Невзрачные дома из тёмно-коричневого кирпича. Дорога, давно не видящая рабочих с асфальтом, расползалась трещинами, словно паутина. Унылое зрелище, неприятно… Я сглотнула, подумав, там, где паутина, обязательно есть и паук. Б-р-р… Отвратительно!