– Конечно, конечно видел, – Руководитель лаборатории закатил глаза к потолку и начал загибать пальцы правой руки. – Во-первых эта странная вспышка в воздухе, во-вторых смерть нашей очень квалифицированной лаборантки. Да практически весь вечер был необычен. Я никогда ещё не подвергался такому длительному опросу, никогда ещё таким способом, на глазах у всех, не покушались на Светило нашей галактики…

Мы с Рэнтоном переглянулись во время этого спича, и я незаметно ему кивнул. Глава лаборатории всё ещё говорил, когда Рэнтон перехватил инициативу:

– Всё же, – решительно вклинился он в разговор, – не могли бы вы пояснить нам некоторые моменты? Момент первый: до начала концерта, со второго этажа здания, был послан зашифрованный сигнал. Момент второй: мы полагаем, что сигнал предназначался кому-то в вашей лаборатории, так как после убийства такой же сигнал пришёл из ваших помещений. У вас нет предположений, кто здесь может использовать древний шифр для обмена сигналами?

– Молодой человек, – на Народара, судя по его виду, наши вопросы не произвели никакого эффекта. Его лицо осталось таким кисловато-невозмутимым, будто мы не обсуждали убийство, а говорили про обеденное меню, отрывая занятого человека своими мелочными вопросами. – Молодой человек, мало ли кто будет использовать древний шифр. Возможно это хобби какого-то лаборанта, возможно это кто-то, кто захотел таким оригинальным способом выделиться. Я ещё могу привести вам множество различных причин, которые совершенно не будут иметь отношения к убийству.

– Ещё один небольшой вопрос, который я должен задать, – видя перед нами какую-то непробиваемую стену, я решил задать вопрос в обход возведённого строения, – Мы знаем, что старший лаборант Лирия Тенкович вела свои исследования на определённой местности. Что это были за исследования и почему они так неожиданно были свёрнуты?

Я с удивлением подметил, что при этом упоминании работ убитой, глаза Руководителя Народара как-то странно забегали, а его лицо несколько преобразилось – теперь на нём был написан огромной величины вопрос.

– Хм-м, хм-м, – как-то глухо прогукал Народар, – боюсь, сейчас у меня нет времени, отвечать. Мне надо…

Рикор начал быстро хлопать себя по карманам, будто ищущий сигарету человек из моего прежнего мира. Потом резко поднялся с кресла и практически бегом ринулся из закутка, бросив нам на прощание:

– Позже, всю информацию предоставлю позже…

Я посмотрел на Рэнтона. Тот недоумённо пожал плечами.

Я связался по коммуникатору с сержантом Риборном.

– Слушаю, шеф, – раздался бодрый голос Эксона.

– Вот что, сержант, – всё ещё раздумывая, правильно ли я делаю, произнёс я. – Переведи периметр базы в режим «Настороженность». Ни в коем случае не выпускать за пределы базы Руководителя Лаборатории Исследования почв Рикора Народара.

– Уже исполняю, – с энтузиазмом проговорил сержант и отключился.

– По крайней мере, он никуда от нас не денется, – это я уже произнёс в ответ на вопросительный взгляд Рэнтона, который жёг мне плечо со времени бегства Народара.

Последующие события показали, насколько я в этот момент ошибался.

Если получить сразу информацию не вышло, «атака в лоб не удалась», то начинается кропотливая работа опроса свидетелей. Мы с Рэнтоном разделились, чтобы как можно быстрее опросить персонал лаборатории. Сотрудников было очень много, поэтому пришлось продолжить это дело и после ужина.

Меня всё больше посещали мысли, что мы с самого начала выдвинули неверное предположение по поводу убийства. По мере опроса сотрудников, я всё больше убеждался, что покушению планировалось именно на старшего лаборанта Лаборатории Исследования Почв Лирию Тенкович. Когда мы с Рэнтоном закончили задавать вопросы персоналу и встретились в нашем помещении астроразведки, я поделился с младшим лейтенантом и сержантом своими соображениями.