- А ты чего не на сенокосе? – подозрительно спросил у Ляны отец Дуглас.

- Я не местный.

- А-а-а… Понятно. Обычно деревенские нам помогают, но сейчас почти все заняты. Яблоки рвать умеешь? Так, чтобы черенок не повредить. Да не кидай их в корзину, обращайся аккуратно, как со стеклом.

Яблоки Ляну учил собирать Марк. Нехитрая наука, и не слишком тяжелый труд. Монахи вблизи казались не такими нелюдимыми и строгими, как в храме. С Ляной работали несколько послушников. Когда солнце взошло выше и стало припекать, они сбросили верхние рубахи, оставшись в одних штанах.

Ляна старалась не смотреть на голые торсы. Ничего необычного, и Марк в жару мог работать голым по пояс, но отчего-то его она не смущалась, а незнакомых парней – очень даже.

- Эй, как там тебя… Леон! – окликнул ее один из них. – А ты чего не разденешься? Жарко же.

- Не, я н-не могу, - отказалась Ляна, от испуга начав заикаться. – Мне так х-хорошо…

К счастью, он не настаивал. С отхожим местом тоже повезло: Ляне показали, куда идти, и в маленькой деревянной постройке дверь запиралась изнутри. А вот когда позвали на обед, она поняла, что попалась. Хорошо, что сообразила вовремя: в помещении ей придется снять головной убор.

Мужчины с длинными волосами не редкость, но навряд ли они носят изящные заколки и яркие ленты. Мужские украшения более массивные, грубые. Да в ней сразу признают девчонку!

До трапезной Ляна не дошла – спряталась в каком-то сарае. Укоротить бы волосы, да найти темную ленту или простую веревочку… Можно здесь отсидеться, но есть-то хочется! И монахи, наверняка, заметят, что ее нет в трапезной.

В сарае хранился садовый инвентарь. Ляна поискала ножницы, но из подходящих инструментов обнаружила только топор, пилу и серп. Брать в руки топор страшно, пила только запутает волосы, в серп вроде бы острый. Недолго думая, она сняла кепку, переплела волосы в косу и чиркнула по ней серпом. Отрезанное спрятала в углу сарая, прикрыв старыми корзинами.

Говорят, что снявши голову, по волосам не плачут. Ляна чувствовала примерно то же самое. Если уж она решилась переодеться мальчиком, да спрятаться в мужском монастыре, то глупо жалеть о косе. Тем более, волосы растут быстро.

В трапезной Ляну отругал дежурный – за опоздание. Но он же дал ей шнурок, чтобы завязать куцый хвостик. Ляна быстро расправилась с супом и кашей, в еде она была неприхотлива, а вот вернуться к работе после небольшого отдыха оказалось непросто. Плечи и спина гудели от усталости, а из-за жары рубаха липла к телу.

- Что-то тебя сморило, - заметил отец Дуглас, когда Ляна пересыпала в ящик очередную корзину яблок. – Пойдем со мной.

Он привел ее на кухню и оставил помогать поварам, забрав у них одного послушника.

- Картошку чистить умеешь?

- Ага, - кивнула Ляна.

- Иди в тенечек, да приступай.

- Два ведра? – ужаснулась она, оценив объем работы.

- Потом еще принесу, - «обрадовал» ее повар. – Если постараешься, на ужин будут картофельные оладьи.

Чистить картошку она тоже научилась у Марка. В детстве они не только ходили на рыбалку, но и варили уху в котелке на берегу озера. Ляна всегда помогала: чистила и рыбу, и овощи. Правда, навыки оставляли желать лучшего, ведь каждый день она этим не занималась, особенно в последнее время.

Мучения закончились, когда нож соскочил и полоснул по ладони.

- Да что ж ты так! – рассердился тот, кто поручил ей чистить картошку. – Растяпа!

Он промыл порез водой и завязал ладонь чистой тряпицей.

- Простите… - расстроилась Ляна.

- Ладно, не ной. Сильно болит?

- Нет. Да на мне все быстро заживает.

- Оборотень, что ли?

- Я? – удивилась она. – Нет, конечно.