– Парни, а вы не охренели? – с усмешкой спросил я их тогда. – У вас телка кроссовки носит. Какой каблук?!

– Слышь, ты, не быкуй! – наморщил лоб один бритый налысо парень и сплюнул на пол спичку, которую до этого жевал. – Ты ее не сегодня толкнул. Туфли модные, импортные, стоят тучеву прорву бабок. С тебя полтос!

– Полтос чего? – задумчиво посмотрел я на вход, наблюдая, как мои охранники уверенно идут от дверей.

Увы, от таких вот недоразумений приходится подстраховываться. Нет желания из-за пустяка получить нож в бок или быть отмудоханным, а если выражаться ментовским жаргоном: «человеком, получившим черепно-мозговые повреждения, многочисленные травмы и переломы ребер и конечностей, в следствии ударов тупыми предметами».

– Полтос зелени, – снял главарь кожанку и кинул «пострадавшей».

Девица куртку своего приятеля на лету поймала, надула жвачный пузырь, а когда тот лопнул, сказала:

– Мурик, ты чего с ним возишься? Этот же безнесюка мне еще и ногу оттоптал! За моральный вред пусть еще сотку гринов дает!

– А может ты братве в круг дашь? – рыкнул подошедший Роман, негласно отвечающий за мою неприкосновенность.

– Братва! Ошибочка вышла! – заюлил перед моими парнями тот, кого назвали Мурик.

У местного гопника, пытавшего строить из себя крутого, на лбу заблестели капельки пота, глаза забегали, а голос стал враз тихим и осипшим.

– Мы те не братва! – хмыкнул Рома. – Сдриснули отсюда, и чтобы больше вас тут не видел. А! Стопэ! – крикнул он, когда начинающие бандиты развернулись и собрались сделать ноги. – Перед Максимом Васильевичем извиниться не забудьте!

Н-да, и так чуть ли не на каждом шагу. Нет порядка! А тут тихо и спокойно. Неужели и у нас в городе так когда-нибудь будет? Впрочем, я-то знаю, что наступит определенный момент и можно не опасаясь за свою жизнь гулять ночью в том городском саду.

– Так о чем вы хотели переговорить? – присела напротив меня Жанетт.

Девушка преобразилась и стала еще интереснее. Глаза лукаво блестят, короткая модная стрижка, яркая блузка, не скрывающая что владелица не любит носить лифчик. Скромные сережки-капельки, правда, по блеску камней вижу, что это не простая бижутерия.

– Поговорить? – переспросил я и достал пачку сигарет. – Курить-то тут можно?

– Конечно, – удивилась моя собеседница и достала длинную коричневую сигарету.

Блин! Часто забываю, что борьба с курением начнется немного позже.

– Ты меня заинтересовала, – начал я, задумчиво крутя в руках зажигалку. – Что не говори, а корни у тебя русские и встретить в Китае девушку, прабабка которой бежала во Францию…

– Ой, и что в этом такого? – перебила меня девушка. – В семнадцатом году из России бежали в разные страны, в Китае есть целые общины русских!

– Но как променять Францию на Китай, да еще и с таким политическим укладом?

– Деньги и возможности, – спокойно ответила Жанетт. – Жилье за счет владельца ресторана, платит он в два раза больше, чем в Париже. За пару лет смогу накопить кое-какой капитал и открыть собственное дело или пойду учиться.

– На кого? – поинтересовался я. – В ресторанный бизнес?

– Нет, – рассмеялась девушка. – Хочу дизайнером стать.

– Дизайнером чего? – уточнил я.

– Практически любого направления, за некоторыми исключениями, – ответила девушка, а потом пояснила: – Все в первую очередь думают, что одежда – моя цель, но, честно говоря, не люблю рисовать платья и костюмы. Больше склоняюсь к технике, те же машины рисовать, придумывать их внешность и обтекаемость, доставляет большое удовольствие.

– Что и есть наброски? – потер я щеку.

– Конечно, даже рассылала предложения автоконцернам, – печально вздохнула Жанетт.