Веда не вмешивалась, наблюдала, хотя понимала, что этот голос ничто иное, как влияние болотного змея.

– Влад! – все же дернула она его за рукав рубахи, выводя из пелены наваждения. – Это нереально, помнишь?

– Да, да, помню. Но я так давно не слышал ее голос. Так давно… – он звучал с надрывом и болью.

Веда хотела сказать что-то, выдавить из себя сочувствие, но из тумана к ним ступила старуха. Худая, высокая, с белыми волосами. Она была полна сил, но морщины выдавали ее.

– Бабушка… – Ведеслава сказала это так тихо, что парень ее даже не услышал, а по щекам потекли непрошенные слезы.

– Как ты повзрослела, Веда. Похорошела, стала настоящей красавицей, – улыбнулась старуха, и вопреки ожиданиям, все зубы у нее были на месте.

Влад замер, заталкивая девушку себе за спину. А старуха все приближалась и все говорила.

– Ты давно не приходила на мою могилу, Веда, – она покачала головой. – Давно не была в нашем доме. Ты забыла, кто ты есть, Веда? Забыла, чему я тебя учила?

Ведеслава уже не просто плакала, она рыдала, обхватывая себя руками. Да, она и правда забыла, правда не приходила. Ей было страшно и больно тогда, страшно и больно сейчас.

Она не понимала, где реальность, а где насланный морок. Все смешалось воедино. Влад не успел ее остановить, Веда кинулась вперед, выкрикивая слова прощения. И Змей среагировал.

Вокруг худого тела обвился склизкий хвост и утащил Ведеславу в сердце болота. Охотник громко выдохнул ее имя, вспоминая разъяренные зеленые глаза, говорящие о глупости его затеи спасать всем жизнь. А теперь ее забрали туда, откуда очень тяжело вернуться, где всех пожирает обезумевший Змей. Но он постарается сделать все, чтобы вернуть свою травницу.

Владислав бежал вперед, прижимая локоть ко рту и носу, повязка уже не спасала, дышать внутри тумана становилось все сложнее. Но он не сбавлял скорости. Вокруг эхом кричал все тот же голос из прошлого, но он не обращал внимания. Он скучал, но давно смог справиться со своей потерей. Ведеславе же справиться не удалось…

Руны на мече горели белым огнем, освещая путь. И Влад добежал до самого центра, в котором, свернувшись кольцами, лежал змей, держащий девушку в тисках хвоста. Она бредила. Губы безвольно двигались, выплевывая плохо различимые слова, зеленые глаза закатились, кожа стала невыносимо бледной.

Змей пожирал ее силы, а когда девушка умрет, пожрет и ее тело, смакуя горячую, молодую кровь.

– Охотник! – прошипел Змей, высовывая раздвоенный язык. – Великий белый ворон. А на деле мальчишка. Твой меч – ничто против моей чешуи. Ты пришел умереть?

Влад невольно отшатнулся. Тварь говорила с ним. Никто не писал, что болотные змеи знают человеческую речь.

– Я старый змей, вороненок. И научился говорить, как вы, – он ослабил хватку вокруг Веды, и она выскользнула, падая на землю. А змей пополз к Владиславу, показывая острые, словно сотня ножей, зубы.

Пальцы уверенно обхватили рукоять. Неважно, что говорил хозяин этих болот; их уже побеждали, и он сможет победить.

Змей бросился вперед с такой скоростью, что практически растворился в воздухе. Влад успел отскочить в сторону, спасая себя от ядовитой пасти, но от хвоста увернуться не успел. Косой удар пришелся по правому боку, ребра неприятно заныли и затрещали, но остались целы. Сила ворона все еще поддерживала тело.

Влад напал в ответ, искусно орудуя мечом, он отбивался от острого языка, не позволяя змеиной голове приближаться. Не терял из виду хлесткий хвост, то и дело старающийся сбить его с ног. Парень понимал, если он упадет, то с его падением оборвется и его жизнь.

В те редкие моменты, когда рунический меч достигал толстой чешуи, рука охотника с болью вибрировала, налетая на непреодолимую стену. Успех можно достичь, лишь попав по одному месту дважды, а то и трижды. Одному Ворону невозможно это сделать. Змей быстро восстанавливается, и поврежденная секундами ранее чешуйка становится прочнее.