– Это наш новый сотрудник. У нее большой корпоративный опыт. Будет, кстати, работать в твоем отделе. Думаю, вскоре ты поймешь, что это и в самом деле очень ценное приобретение.

Взглянув на Эймса, Слоун прищурилась, как будто неправильно расслышала его.

– У меня в отделе? – переспросила она.

– Вот именно.

– И ты даже не подумал проконсультироваться со мной о найме нового сотрудника? – Слоун повысила голос; со стороны его можно было бы сейчас назвать пронзительным. – Я ведь старший вице-президент этого отдела!

Прошло уже несколько лет – лет! – как Эймс прекратил пудрить ей мозги. Слоун много месяцев сохраняла с ним весьма прохладный контакт, практически не реагируя на его новые попытки. А сейчас своей внезапной вспышкой раздражения рисковала разом перечеркнуть все.

Эймс наклонился и снова посмотрел в монитор.

– А я – главный юрисконсульт, – заметил он. – Может, поменяемся резюме?

Слоун уже чувствовала, как мысленно прокручивает их разговор сегодня вечером в зеркале, во время чистки зубов, горько жалея, что он прошел именно в таком русле, а не по-другому.

– А где, кстати, кабинет Кэтрин? – спросила она, решив поменять тактику.

– Я полагал, что об этом ты позаботишься сама. В конце концов, – он сверкнул обезоруживающей улыбкой, и его подбородок покрылся рябью, – ты ведь у нас первый вице-президент!

– Хорошо. – Она глубоко вздохнула. Нельзя было навечно посадить в конференц-зале адвоката, даже того, о котором Слоун и не просила. Она взяла свой блокнот и к уже имеющемуся списку деловых вопросов добавила: «Найти кабинет для Кэтрин». Какой дурацкий день! Разве новая сотрудница не выглядела молодой, а ее кожа – влажной? В голове тут же завертелось слово «инженю», хотя это было смешно. Новенькой, должно быть, лет тридцать, не меньше. А значит, эта Кэтрин старше ее, когда она только пришла сюда…

Слоун повернулась, чтобы уйти, забыв на мгновение причину, по которой пришла сюда.

– Слоун… Вот проект. – Эймс наконец решился сесть в кресло и теперь что-то набирал на клавиатуре. Что именно, ей не было видно, поскольку она стояла к монитору под углом. Он кивнул в сторону раскрытого блокнота на столе. – Я взял на себя первый удар. И мне нужно обязательно просмотреть это перед печатью.

Слоун подошла к его столу. На блокноте лежали раскрытые ножницы; на фоне желтых страниц они создавали резкое «X». Она явственно ощущала недосыпание и злость. Не давали покоя стопки нераспечатанных счетов и масса другой работы. Пальцы задержались на прохладном металле. Иногда, когда Слоун забиралась куда-нибудь очень высоко, она волновалась, что ее охватит нестерпимое желание прыгнуть и она рухнет вниз. Всем нам знакомо чувство, с которым Слоун – да и любая из нас – могла схватить ножницы и мгновенно вонзить их в шею Эймса…

Она подтянула к себе блокнот и начала листать. Запотевшие кончики ее пальцев немного прилипали к страницам.

– Верну через час, – сказала Слоун, выходя из кабинета Эймса Гарретта, но в ее голос все-таки закралась фальшивая нотка. И не впервые…