– Улыбайся, – прошипел Март в ответ – нашелся образец светского этикета и аристократического поведения – и первым направился к столу.

Снующие туда-сюда слуги уже заканчивали с сервировкой. Звенела посуда, а по помещению стелился аромат жареного мяса вперемешку с запахом терпких, излюбленных на севере специй.

С грохотом распахнулась боковая дверь, и в зал, пригнувшись в невысоком проеме, ввалился лорд Айрторн. Остановился, распрямляя могучие плечи, и окинул присутствующих тяжелым взглядом.

– Все в сборе, – заключил громогласным басом, к которому Март уже потихоньку начал привыкать. – Устраивайтесь! – Хозяин махнул рукой в сторону пустующих стульев и сам направился к столу, намереваясь занять место во главе.

Гилберт, заметно повеселевший от вида и запаха еды, не заставил себя ждать и потянул к себе стул.

Март только коснулся спинки соседнего, чтобы отодвинуть, как его чуть не впечатало в стену звуковой волной.

– Почему на столе седьмая тарелка?! – взревел Айрторн, вперившись убийственным взглядом в посеревшую и даже присевшую от ужаса служанку. – Я сказал: два гостя, и никого лишнего!

Брови Гилберта взлетели едва ли не к волосам. Он попытался перехватить взгляд Мартина, но тот намеренно отвернулся.

– Простите, милорд, – залепетала женщина. – Я сейчас уберу, мне не…

Она не договорила, испуганно прикусив язык под прожигающим до костей, давящим взглядом хозяина, и, подхватив со стола так взбесившую его лишнюю тарелку, опрометью бросилась из зала.

– Понаберет дармоедов… – проворчал Айрторн, вероятно, имея в виду управляющего замком, и наконец занял свое место во главе стола; потянулся к салфетке.

А Март задумчиво остановился взглядом на опустевшем на скатерти месте. «Седьмая тарелка» – интересная формулировка, учитывая, что хозяин плюс шестеро его детей и два гостя получается девять…

Сообразив, что все уже расселись, а он один все еще стоит, тем самым притягивая к себе взгляды присутствующих, Мартин наконец отодвинул стул и тоже сел.

Взглядов меньше не стало.

– Знакомьтесь. – Повязав под горлом салфетку, хозяин повел рукой, очерчивая присутствующих.

– Корден, мой старший наследник… – указал на свою точную, только более юную версию – такого же огромного и плечистого молодого человека лет двадцати или около того.

Недовольно смотреть тот, видимо, тоже научился у отца и в знак приветствия лишь дернул уголком рта.

– Зеннен, мой средний…

Следующим, в обход сидящей рядом с братом высокой девушки, был назван парнишка лет четырнадцати – уже не только более юная, но и уменьшенная, тем не менее все равно копия отца.

– Миклен, мой младшенький…

Мальчишке было от силы двенадцать и, в отличие от старших братьев, он не важничал, а глядел на гостей с откровенным любопытством и даже улыбнулся. Может быть, потому что еще не достиг медвежьих размеров?

После сыновей пошел черед дочек.

– Кларисса… – Могучая рука указала на старшую девушку, которая по меркам высшего общества уже достигла возраста вступления в брак.

Мартин заметил, как прищурился Гилберт, и красноречиво толкнул его сапогом в колено. Нашел на чью дочь пялиться: такой не поедет с визитом к родителям скомпрометировавшего девушку ухажера и не станет требовать брака – молча повесит на крепостной стене, никакие фальшивые растяжения лодыжек не помогут.

– А это Арисса и Налисса.

Ладонь указала на десятилетних близняшек, тоже темноволосых и темноглазых, как и все представители семейства Айрторнов, но более миловидных и хрупких – то ли из-за возраста, то ли благодаря все же умудрившейся разбавить ядреную Айрторновскую кровь наследственности матери.