Ксения нахмурилась. Это что такое?

– Лу! Что это значит?

Она показала экран. Лу уставилась на пустую строчку и молча хлопала своими чрезмерно накрашенными глазами.

– Почему нет имени?

– Откуда я знаю? Думаю, потому, что пока не решили, кто будет этим самым консультантом. Знаешь же, так бывает: выбирают и договариваются в последнюю минуту.

– Точно поэтому?

Руки дрожали. Ксения почему-то испугалась этой пустой строчки, пустого места, человека без имени.

– Точно. И чем тебе помешает один консультант?

– Вдруг это кто-то знакомый? Кто-то из нас?

Крошка снова пожала плечами.

– Вдруг да кабы! Придумаешь что-нибудь на месте. Никого другого подготовить для этого дела мы всё равно уже не успеем.

Сердце испуганно колотилось. В ушах растворялись звуки. Крошка Лу была совершенно спокойной и даже немного равнодушной. Конечно, не ей же рисковать своим рассудком.

– Примешь что-нибудь? – сквозь пустоту донёсся голос Крошки. – Давай, не тяни. У меня тут целая аптека, на любой вкус и кошелёк.

Нет. Ксения сглотнула и помотала головой. Она обещала себе. Обещала. Ничего больше не примет, будет держаться. Она может держаться. Да она столько сделала! Она, можно сказать, спасла много жизней. Если она тогда рискнула… вошла в эту пену…

Нет, вспоминать невозможно. Ксения снова помотала головой.

– Хватит! – сказала неизвестно кому. Только бы не думать. – Я полечу.

– Ну и хорошо, – сухо ответила Крошка.

Вещи были собраны. Всего одна сумка. Ксения как раз заталкивала последние футболки, когда раздалось звуковое оповещение о том, что к ней пришли. Она еле успела спрятать сумку под кровать.

Брат вошёл с опаской – некоторые привычки родом из детства никогда не меняются. Конечно, выглядел он иначе: взрослый, весь такой солидный да стильный, костюмчик с иголочки, причёска прилизанная, кожа как персик. Но помнит, паршивец, как в детстве лез к ней в комнату и получал поджопники. И бежал с криками: «Мама! Мама! Она опять дерётся»!

– Входи, дорогой брат, – Ксения чинно уселась на кровать, сложила руки и улыбнулась. Она будет по нему скучать. Любила она его, чего там, ещё как любила! А он её. В детстве-то они, конечно, по большей части дрались и жаловались друг на друга, а выросли – и стали друзьями. Когда Ксения вернулась домой, именно Тишка рыдал дольше всех. Вцепился в неё и не отпускал, наверное, час. А то и два. И ночью потом два раза приходил, проверял, что Ксения дома.

– Ты что-то задумала? – он нервно поправил галстук. Отец почему-то настаивал на полном офисном облачении в рабочее время. Ксения помнила, как приходила к нему в офис. По всем правилам. Белый закрытый верх, тёмный низ, скромные туфли, неброский макияж. Впрочем, ей нравилось. Она действительно хотела быть частью этого роскошного мира… пока не пережила падение и не изменила приоритеты. Вернее, пока приоритеты не изменили её.

– Задумала в обход тебя завладеть компанией и пустить тебя по миру, – ухмыльнулась Ксения.

– Ну, попробуй, – самонадеянно хмыкнул Тишка. Приосанился, но тут же растерял настрой. – Слушай, а я сегодня на переговорах был. Знаешь, с кем?

– Ну, давай, удиви же меня!

– С киборгом.

И правда, удивил. Вон как залоснился, когда увидел вытаращенные глаза Ксении.

– Да, да, с Димитром. Ну, который вас всех спас. Ох, и здоровый же чёрт! Правда, ничё такого я в нём не увидел, – слегка остыл Тишка и разочарованно вздохнул. – Ну, от киборга.

– А ты ожидал, что у него черепушка титановая будет, что ли? Насквозь просвечивать? – фыркнула Ксения. И сцепила руки, которые дрожали.

– Ну… нет.

Врёт. Судя по голосу, именно этого он и ждал.