— Именно это я и сделаю, любимая жена. Смотри. Так будет с каждым, к кому будешь особенно благосклонна.

Джон избивал мексиканца до тех пор, пока тот не превратился в окровавленное месиво. Джесс плакала и умоляла его прекратить, но все без толку.

Когда на шум зашли охранник и владелец клуба, Джон залез в внутренний карман блейзера, достал кредитку и вручил ее владельцу.

— Приберитесь здесь. Если этот урод выжил, передайте ему привет от меня.

Джессика захлебывалась в истерике и слезах, пока Джон тащил ее к себе в машину.

— Что ты за человек такой? — кричала она, когда он повез ее домой

— Твой муж, — отрезал Джон. — Надо было оставить тебя с этим ублюдком? Тебе же вроде не очень нравилось, судя по тому, что я успел увидеть .

— Ты гораздо хуже него. Ты — монстр.

— Потому что не дал другому мужику трахнуть свою жену?

— Ты убил его, — Джессика схватилась за голову.

— Возможно, — равнодушно ответил Джон. — Никому не позволю к тебе даже пальцем прикоснуться.

Джессика впервые испытала отвращение к мужу. Настоящее.

Вот и вскрылась его темная сторона, которая так настораживала ее и не давала расслабиться. Она живет под одной крышей с этим человеком. Страх медленно растекался по венам в ожидании ужасной расплаты.

2. 2. "Веди себя хорошо"

Джесс с трудом продрала глаза. Почему-то проснулась на диване в гостиной своего дома. От неудобной позы затекла шея и раскалывалась голова. Мало того, что она слишком много выпила вчера, так еще и ревела почти всю ночь.

Даже представить страшно, как она выглядела.

И почему она не в своей кровати?

Потому что там спит Джон. И он не собирается спать в другом месте. А она не собирается больше спать с ним. В своем пьяном упрямстве легла спать прямо в платье и босоножках, ремешки которых больно впились в кожу. Она сняла их трясущимися руками и потерла покрасневшие места.

— Проснулась? — зашелестел голос мужа где-то позади нее, заставив вздрогнуть. — Как себя чувствуешь?

— Лучше, чем тот парень, которого ты отправил в реанимацию, — тут же нашла что ответить Джесс. Ее не обманут заботливые нотки в голосе.

— Опять начинаешь? — он обошел диван и встал напротив нее, смотря на нее с высоты своего роста. Насколько красив внешне, настолько уродлив внутри. Ненавидела его.

— Нравится смотреть на меня, когда я в таком состоянии? — бросила она злобно.

— Ни капельки. Сходи в душ и приведи себя в порядок. От тебя чем только не несет, — грубо ответил он.

— Раз я вызываю у тебя отвращение, то, пожалуй, останусь в таком виде, — заупрямилась она, избегая прямого контакта взглядом с ним.

— Как хочешь. Мне вообще-то все равно. Просто интересно, есть ли какой-то предел у тебя, или все же себя любишь больше?

Бесит, что он прав. На какое дно она упала, позволяя себе так выглядеть и вести себя? Это настоящий позор, если папарацци засняли ее вчера в клубе.

— А еще недавно говорил, что любишь меня, — подколола его Джессика. Ненавидела его, но и не могла простить его равнодушие. Замкнутый круг какой-то.

— Кажется, от той Джессики в белом подвенечном платье на пляже Санта-Моники не осталось ни следа. Кто-то подменил ее на злобную стерву. А может, это я был слишком ослеплен, м?

Их прервал водитель, ожидающий Джона внизу.

— Все готово, мистер Ноулз. Вы едете?

— Да, спасибо, — он вежливо кивнул водителю, засунув руки в карманы. Выглядел безупречно. Излишне облегающие брюки и черная водолазка. Русые волосы лежали в идеальной прическе, разделенной на пробор с длинноватой челкой, зачесанной назад в стильном андеркате. Дорогие часы на запястье и тяжеловатый на ее вкус древесный парфюм. Джон так выглядел всегда. Неважно, какая погода, произошло ли землетрясение или у него плохое настроение.