– Вегла! Вегла!

Вейгела оправила юбку нервным движением, убеждаясь, что она не выглядит неряшливо. Это был один из редких жестов, который выдавал ее внутреннее смятение: в минуты слабости она всегда незаметно поправляла одежду, будто уверенность в безукоризненной чистоте и изящной прелести складок ее одежды придавала ей если не сил, то уверенности, делая ее больше в собственных глазах. Впрочем, так оно и было. Непритязательная грация, к которой относили при дворе неторопливость и скупую выверенность движений принцессы, ее открытый смелый взгляд и снисходительную, но все же очаровательную улыбку, приобретала в глазах людей вес тем более больший, что подчеркивалась она умением носить самые сложные монохромные наряды; это делало Вейгелу не ребенком, а особой королевской крови.

– Я здесь! – крикнула Вейгела, поднимаясь со своего места и складывая руки перед собой так же, как делала их мать.

Астра выбежала с тропинки, по которой не так давно спустилась Вейгела.

– Вот я! – закричала она, и старшая принцесса засмеялась от ее неряшливого, умилительного вида. Сложная прическа сбилась, маленькие косички свисали вдоль нежных, теплых щек и вся она была теплой и мягкой, как персиковый цвет, по которому Вейгела безошибочно узнавала сестру даже в густой толпе.

– А вот я! – вторя ей, крикнула Вейгела, раскрывая объятия. Астра кинулась к сестре, обнимая ее маленькими ручками, в которых по-прежнему сжимала книгу. – Что это у тебя?

На обложке золотыми буквами изгибалась знакомая надпись: "Сказания Подлунного царства".

– Сказки! – ответила Астра, показывая титульную страницу.

– Зачем же ты носишь их с собой?

– Я хотела, чтобы мама…

Тут Астра осеклась и надула губы. Она была капризной и имела привычку заканчивать предложение не словами, в которых была не сильна, а гримасой.

– Почему же ты искала меня? – мягко спросила Вейгела. – Хочешь, чтобы я тебе почитала?

Астра пожала плечами, напуская на себя безразличный вид и продолжая дуться. Она хотела, чтобы ей почитали, рассказали сказку, сказали, что все будет хорошо, потому что чувство тревоги в эти дни было частью жизни, той самой жизни, которой живут во сне, по утрам, в минуты опьяняющей радости, перед отходом ко сну. Везде было предчувствие беды, и люди жили с оглядкой на неясную тревогу. Для Астры, болезненной и слабой, было тяжело выносить угнетающую своим тяжелым ожиданием обстановку на Энтике.

– Хорошо, – Вейгела приняла книгу из рук сестры и вернулась на скамейку. – Какую сказку ты хочешь?

– «Белого сокола»!

– Разве твоя любимая не «Нить Халиаса»?

– Хочу «Белого сокола»!

– Хорошо. Иди сюда, – Астра подлезла под руку Вейгелы и прижалась к ее боку. – Итак. Когда-то давно жил-был принц…

Глава 5. Достойный сын

Мы покинули резиденцию лорда Вуччо, и через несколько дней перед нами открылись золотые ворота Монштура. Я в нетерпении высунулась из окна дилижанса.

– Какая красота! – воскликнула я, увидев вдалеке сверкающие фонтаны.

– Джек, сядь на место, – попросил герцог, – иначе тебя снова укачает.

Начиналась другая жизнь.

Вайрон оставался в Монштуре недолго. Отдав ряд распоряжений и пронаблюдав, как они выполняются, герцог уехал. Первый месяц моей новой жизни Вайрон не оставался надолго в усадьбе, давая мне свободу, узнавая меня по рассказам гувернера и слуг. Он верил в меня больше, чем я того заслуживала, и я старалась изо всех сил.

– Подойди сюда, дитя, – с холодной лаской говорил он, подзывая к себе. – Расскажи, что ты выучил за время, пока меня не было.

Когда погода была хорошей, мы сидели в саду среди плодовых деревьев, сладко пахнущих пряными яблоками и сливами, а когда шли дожди, мы оставались под навесом за домом. В такие дни я садилась рядом с герцогом, разложив на столе учебники и тетради. Вайрон много спрашивал и немало рассказывал сам. Он был строг, но не жесток, и его урок всегда был только уроком. Каждый его упрек был справедлив и каждая скупая похвала заслужена.