Сейчас пациент должен заговорить на чужом языке. Демин напрягся и вслушался. Но запись выдала только шипение. Никаких слов на ином языке не было.

Затем голос парня:

– Я был… Я был… в лесу.

Капитан еще раз чуть отмотал запись назад, прибавил звук и еще раз прослушал громкий треск.

– Странно, – сказал он сам себе, – и еще – у него есть небольшой акцент. Вероятно, все же, иностранец.

Демин выключил смартфон, сунул его в карман и пошел прочь.

Капитан смотрел в окно и никак не мог решиться поехать к странному молодому человеку в больницу. Какой-то суеверный страх сковывал его чуть ли не впервые в жизни, и осознание этого факта пугало его еще больше.

Но ему нужно было показать фоторобот маньяка-вампира, которого, якобы, видели в лесу, где нашли мертвых лесорубов. Ну вдруг этот парень видел?

– А может, на фиг его? – вслух сказал Демин, – не поеду спрашивать. Напишу, что он не видел и точка.

За окном, на березе сидела, нахохлившись, ворона. Она уже несколько лет прилетала на эту ветку, садилась и отдыхала. Демин к ней привык, словно она была домашним животным, кормил ее, и даже волновался, если вороны вдруг не было на месте.

– Каррр, – авторитетно сказала ворона за окном.

Демин посмотрел на ворону и строго погрозил пальцем.

– Ага, а потом я буду мучиться, что не спросил. И не отговаривай! Придется ехать.

Демин вышел из дома, сел на свою старенькую машину и поехал по деревенским колдобинам в больницу. Приехал он днем. Как раз, все должны были пообедать.

– Добрый день. Какое солнышко сегодня, а? – участковый подмигнул, но старательно не смотрел в глаза юноше.

Юноша заметил, как участковый старательно косит в сторону и усмехнулся. Да, он не помнит, кто он, но он знает, что его глаза обладают силой.

Он помнит смутные образы, он помнит какие-то сценки из детства, некие странные фразы, смысла которых он не помнит, но знает, что эти фразы тоже обладают силой и знает, как ими можно воспользоваться.

– Да. Солнце… доброе, – ответил юноша и тут же подумал, что солнце в его воспоминаниях связано не просто с окончанием ночи, а с победой над смертью. Почему ночь так опасна и где она особенно опасна? Была какая-то фраза про солнце, но он ее не помнит. Пока не помнит.

Демин присел на стул рядом с кроватью и достал из папки несколько фотографий, повертел их в руках и вдруг спросил нарочито равнодушно и фамильярно:

– А ты чего делал-то в вампирском особняке?

– Где? – не понял юноша.

– Ты мне голову-то не морочь. У тебя камень в руке был. Он оттуда. Это подтвердили. Так что ты там делал? Рисовал?

– Я не помню, – пациент задумался. – А что за особняк?

– Вампир там жил, по преданию. Ладно, – Демин почему-то рассердился– посмотри на фотографии.

Парень не взял фотографии, а внимательно смотрел на Демина. На этот раз капитан успешно переборол желание посмотреть на юношу, переключив внимание на обшарпанный подоконник. Юноша улыбнулся.

– Так что за особняк? – неожиданно мягким голосом спросил он.

Капитан моргнул и, все так же, глядя на подоконник, принялся рассказывать.

– Давно это было. После смерти барина стали люди пропадать. Пошли слухи, что, дескать, барин-то вампир. Кровь сосет из жертв, да в лесу бросает. Ну, местные могилку-то отрыли, да кол осиновый воткнули. Вампир ходить тогда перестал, а сейчас опять слухи пошли. Три лесоруба обескровленные…– Демин запнулся и вдруг словно очнулся. Он разозлился на себя – с чего бы это он так разговорился?

– Посмотри на фотографии.

Участковый нервно сунул пачку фотографий юноше.

– Может, ты видел кого-нибудь из них? В лесу или в особняке?

Юноша честно попытался вспомнить, разглядывая фотографии. Но никого из этих людей он никогда не видел. Последний снимок был схематичным рисунком странного непропорционального лица. Юноша задумчиво уставился на набросок. Где-то он уже видел нечто похожее. Где?