– Юрист… главный… – ошарашенный таким накатом, ответил Леня.

– Ну тогда за корпоратив деньги на стол! И иди юридисцируй!

– Что… простите делать? – переспросил юрист.

Ирина Алексеевна, сорвавшись со своего рабочего места, словно рысь в несколько шагов, ударами своих каблуков о ламинат выбивая дух из бедного юриста, подошла к нему вплотную. Глаза Рюрича невольно оказались напротив ее пышной груди. Его губы еле заметно затряслись и побелели, в то время как уши – наоборот – налились кровью. Ирина Алексеевна выхватила из влажных ладоней юриста несколько бумажных купюр и таким же отточенным шагом вернулась к столу.

– Свободен! – скомандовала она.

Обомлевший Леонид Ярославович повернулся к двери и покинул приемную, закрыв за собой дверь настолько тихо насколько это было возможно.

Лиза посмотрела на расправленную постель. Маленькая Маша открыла глаза, посмотрела на маму в ответ, улыбнулась и подползла к краю кровати.

– Машуль, – нежно произнесла Лиза, отложив книгу в сторону и загнув страничку в качестве закладки, – цветочек мой, выспалась?

Маша заползла к маме на колени и крепко обняла.

– Выспалась, – сонным голосом ответила девочка.

– Вот умничка, – Лиза поцеловала дочь в щечку, та еще сильней заулыбалась. – Пошли тогда покушаем?

Девочка одобрительно кивнула в ответ и слезла с колен.

– Но сначала… – окликнула дочку Лиза. Девочка обернулась, – сначала умывашки!

– Умывашки! – Воскликнула Маша и побежала в ванную!

Глубокая тарелка, пакет кукурузных хлопьев и пакет молока – готово! Завтрак на скорую руку. Осталось дождаться дочь из ванной. Лиза приоткрыла окно. Летний воздух наполнил ее легкие. Выдох. На лбу Лизы моментально проявились капельки пота. Воздух похожий на горячий пар в купе с извергающими тепло раскаленными бетонными домами, вынудила Лизу спешно закрыть его, сохранив прохладу внутри квартиры. Но перед тем как это сделать, она заметила старушку, стоявшую у основания дома, которая улыбалась и смотрела прямо на нее. Лиза замешкала и вот уже почти увела глаза, как обычно уводят их посторонние при неожиданном соприкосновении взглядов в метро или на улице, но старуха помахала. «Что теперь? Махать в ответ? Да ну!… Кто это вообще такая?… Может поздороваться, вдруг знакомая…».

– Мам, – отвлекла Лизу, ее дочь, вышедшая из ванной.

– Да, сладенькая моя, проходи, усаживайся, насыпай хлопья.

– Ура! Хлопья! – засмеялась Маша.

Лиза вновь посмотрела в окно, и бабка снова помахала. «Да кто ты такая?!» – раздраженно произнесла Лиза, натянув улыбку приветствия и робко взмахнув рукой. «Зачем я это сделала?». Старуха указала пальцем на подъезд.

– Что? – разозлилась Лиза, глядя в окно.

– Ничего, мам, – ответила дочка.

– Я не тебе, дорогая, кушай, кушай!

– А кому? – не унималась девочка, пережевывая порцию хлопьев.

– Ты куда пошла? – воскликнула Лиза, глядя на старушку, которая уже направилась к их подъезду.

– Мам!? – Маша перестала жевать.

– Ой, Машуль, ты чего? Кушай, кушай, мама пошутила.

В дверь постучали. Лиза замерла.

– Это папа? – спросила девочка?

– Посиди здесь, кушай! – скомандовала мама и подошла к двери.

– Кто там? Что вам надо?

В ответ молчание. Лиза посмотрела в глазок. В округлом тоннеле глазного отверстия двери показалось старое, морщинистое лицо улыбающейся старухи.

Аркадий вышел из кабинета, озадаченный пришедшим только что на его телефон сообщением, и направился к выходу, стараясь прошмыгнуть как можно быстрей мимо сексапильной секретарши.

– Аркадий Петрович, – окликнула его Ирина.

«Не успел…» – он остановился у самой двери.

– Да, Ира…

– Вас делегируют на благотворительную встречу от нашей организации.