– Слушай. Серый. Мы ведь никогда ещё не сталкивались с чем-то подобным.

Не отводя взгляд от окна, Сергий спросил:

– И что?

Разведя обе руки в стороны, Николас продолжил, порой активно жестикулируя ими во время своей речи:

– Да нам… Я предлагаю переждать. Без подкрепления и без более сильного оружия нам не справиться с этим. Откуда ты вообще знаешь, с чем мы имеем дело? Оно голыми руками режет и рвёт людей. А у нас даже огнестрельного оружия с собой нет.

Александров начал отвечать, смотря в окно, но, по ходу своего ответа, стал поворачивать голову и взгляд в сторону Рихтера:

– Значит, ты считаешь, что нас сюда позвали, чтобы мы просто взяли и ушли? Чтобы мы оставили её тут одну? Да даже если мы заберём Елену с собой, даже если мы опечатаем эту квартиру – у нас не хватит ни сил, ни власти, чтобы тут потом больше никто не жил. Сколько народу погибнет затем, из-за нашей трусости?!

Сергий повернулся и начал осматривать комнату: небольшой шкаф, с разбитыми дверьми вплотную стоял к стене. К большой стене также изголовьем была поставлена двуспальная кровать, со следами крови на ней, с разбросанным по ней и по полу вокруг комплектом постельного белья, перепачканным кровью и ошмётками человеческой плоти. Открытая в коридор и прихожую белая дверь тоже была покрыта красными брызгами. Разбитый телевизор с плоским монитором лежал в углу, сорванный со стены. Почти все полки со стен оказались вырваны и разбиты. Чёрное кожаное кресло исцарапано, а чёрный кожаный диван из этой же коллекции был довольно целым, но сбоку были видны четыре глубокие дырки. Словно четыре ножа одновременно ударили в бок этого предмета мебели.

Отрицательно помотав головой в стороны, Александров затем посмотрел на своего напарника и произнёс:

– Мы рыцари, Ник. Мы – крестоносцы. Мы не можем просто взять, развернуться и уйти, сказав, что ой, вы знаете, это всё очень сложно для нас. Поэтому – нам пора уходить. Нет! Ни за что!

Николас сдвинул брови, выдохнул и признался:

– Да. Извини, я смалодушничал. Просто, я ещё ни разу ничего такого не видел. Ты прав: мы не позволим Елене умереть.

Смотря в сторону коридора, Александров сказал:

– Однажды, я уже позволил одной девушке умереть. Прямо у меня на глазах.

Посмотрев своему соратнику в его синие глаза, Сергий продолжил:

– Больше такого не будет. Не повторится. Никогда! Пока я живой!

– Во-первых, ты сам знаешь: ты тогда ничего не мог сделать, брат. Это было невозможно. А, во-вторых, скоро ночь – сказал Николас, смотря на своего командира. Переведя взгляд на комнату, Рихтер добавил:

– Оно скоро появится.

Бросив хмурый взгляд на комнату и коридор, Александров приказным тоном произнёс:

– Тогда не будем медлить. Готовимся.

Направившись быстрым шагом в сторону коридора, Сергий продолжил:

– Пора прогнать ночного гостя из нашего мира.

«Страх и ужас – совсем не одно и то же.

Страх подхлестывает, заставляет действовать, изобретать.

Ужас парализует тело, останавливает мысли, лишает людей человеческого».

(с) Дмитрий Глуховский, Метро 2034

Россия, г. Тверь, 12 мая, 2015 год

В небольшой комнате, на довольно старой кровати спал мужчина, одетый в синие спортивные штаны и белую безрукавку. Интерьер квартиры не производил впечатление о чистоплотности его владельца: разбросанная нестиранная одежда, пыльные подоконники и грязная обувь у входа дополняли картину печальной действительности одинокого человека.

За старым столом в зале сидел Николас, уткнувшись своими синими глазами в новый плоский монитор мощного современного компьютера, одновременно – быстро набирая различные команды на клавиатуре. Чуть позади и правее от Рихтера, сложив руки на груди, стоял Сергий, сосредоточено смотря в тот же монитор.