Великих чувств, исканий, размышлений —
Для новой жизни, избранной судьбы.
Открыты зори, новые восходы,
В стране забрезжил с чувством новый пыл.
У государства множились доходы,
Чем возбуждали и манили мир!
И как порою в каждый век бывает,
Венчал умы в надежде жизни круг,
Где оккультист и мистик прославляет
Эстетику всех благ – любви и мук!
II
То было время нового сознанья,
Где краткий миг рождал свои плоды,
Являя бедность, горе и страданья
От царской окровавленной руки,
Что в битве дня казалась всем пороком,
Не в утешенье лет и ясных дней,
А для того, чтоб всё казалось роком
В невежестве и пламени страстей.
Тех, что взошли над бездной потаённой,
Чтоб испытать момент душевных сил,
Где облик права, троном утомлённый,
Отечеству родному изменил.
Отдав на растерзанье разным сворам…
Величие России, старины,
Чтоб отразилось эхо гулким звоном,
Уничтожая в памяти миры.[5]
III
Кто он такой, российский император,
Что боязливо предал русский трон?
Суровой правды, жребия оратор
Иль русского народа пустозвон?
То мы должны узнать не ради правды,
Не ради часа вверенных свобод,
Предвидя свет в пространстве анфилады,
Мы лишь возвысим памяти той свод.
Чтоб не давил в потёмках угнетеньем,
Чтоб граждан царства волею смирил,
Ведя народ России ополченьем,
Не угнетая, восхваляя мир!
Живя надеждой божеского дела,
Я устремляю времени поток,
Чтоб в душах наших истина прозрела,
Отсчитывая новой жизни срок.
IV
Земная милость – Царское Село!
Вокруг леса, луга, поля и воды,
Поэтов звучных мастерство,
Что восхваляют мир природы!
Родившись здесь как дар богов,[6]
Внимал судьбе своей царевич
Под звуки лиры, вещих снов,
Чтоб правде, чувствам в жизни верить;
Не знать предательства, измен,
Внимать традициям покорным,
Забыв про сладость перемен,
Что увлекают делом скорбным.
В наряде царском верным быть,
Не искушать судьбу грехами,
И как отец, стране служить![7]
Ведь служба та не за горами.
V
Промчалась юность в днях лихих,
Не омрачая пыл, надежды,
Молились все, прося святых,
Чтоб трон был крепок, как и прежде.
Молитвы к Богу дали толк;
Чтоб нужный долг отдать природе,
Преображенский ныне полк
Был шагом к вверенной свободе!
И вот уж званий череда,
Хотя финал один – полковник!
К тому ж медали, ордена…
Которым был всегда поклонник.
Не зная в том вины своей,
Он был сторонник бранной славы,
Хотя и слышал звук мечей,
Но не для смерти, для забавы.
VI
Короны царской чуден блик,
Как символ веры, слова, власти,
Но то не вечность – только миг,
Где ждут преграды и напасти.
И то свершилось в праздный день
Вдали Москвы на бранном поле[8],
Когда толпы немая тень
Внимала власти поневоле,
Чтоб славен царский был венок,
Как жизни новое начало,
И чтоб в России был как бог,
Неся свободу величаво,
Даруя обществу лишь свет
И хора сладкие моленья,
И в вере той на много лет
В блаженстве поступь просвещенья.
VII
Но пробил жизни горький час,
И вмиг застыло в грусти пенье,
Лишь слёзы видятся из глаз
На дар царя и развлеченье.
Погибли тысячи людей
От рук венчального зоила.
При пышном свете алтарей
Им уготована могила.
Но то лишь всё начало лет,
Где царский трон – одни кривлянья,
Где новой власти паритет
Давал народу обещанья.
И в тех мечтах родной приют,
Восторг любви и снисхожденья,
Внимая радостный салют
В душе, что ждёт освобожденья.
VIII
Прискорбных дел, увы, не счесть,
Хоть царь был статен и разумен,
Но слабость духа, жизни лесть
Звала в тех звуках к чувствам хмурым.
Где страх победный занял трон,
Неволя немощные слёзы,
Где в нужный час молчал закон,
Сокрывшись втайне от природы.
Рождая искры лжи, вражды
В сплетенье лет – души ненастье,
Приблизив смерть из темноты,
Отрёкшись в святости от счастья.
И это был несносный груз