Хлоя ошиблась. В нос ей ударил тяжелый запах – запах гнили и плесени, запах обветшавшего древнего строения. Реконструкция только-только добралась досюда, сообразила она, вглядываясь во тьму. Насколько она могла судить, электричество еще не провели, но отраженный свет сквозь пыльное окно высвечивал то там, то тут жалкое зрелище, какое являл собой замок до того, как в него решились вложить очень много денег. Оштукатуренные стены покрылись трещинами и осыпались, неровный вздутый пол был весь в пятнах, банки с краской стояли как немые свидетели дальнейших планов восстановления. Сквозь запах сырости и плесени пробивался иной запах, который она никак не могла опознать точно: что-то древнее, мрачное и необъяснимо… зловещее. И выпитое вино определенно ударило ей в голову – в следующее мгновение она начала воображать, что ей угрожает какая-то опасность. С вином у нее вышел перебор, с фантазией тоже перебор. Она стала медленно пятиться из комнаты – и наткнулась на мощное человеческое тело.

Хлоя завизжала, и тут же ее крик оборвался – тяжелая рука схватила ее за плечо и развернула.

Это был месье Хаким. Она испытала физически ощутимое облегчение и чуть не расплакалась. Не то чтобы Хаким был белым и пушистым, но кто угодно лучше, чем этот Бастьен Туссен, от которого бросает в дрожь.

– Слава богу! – выдохнула она. – Я уже все здесь обошла и боялась, что никогда не найду свою комнату.

– Эта секция замка закрыта для посетителей, мисс Андервуд. Как видите, ее еще не реконструировали, и бродить здесь очень опасно. Если бы с вами случилось что-нибудь плохое, никто не услышал бы вашего крика.

Хлоя вдруг совершенно протрезвела. Глядя в темное спокойное лицо Хакима, она проглотила комок в горле. А потом заставила себя рассмеяться, снимая напряжение.

– Наверное, мне нужна карта, чтобы ходить по этому замку. Если вы укажете мне направление к моей комнате, я туда и пойду. Я замучилась.

Он так и не отпустил ее плечо. У него были толстые уродливые руки и пальцы, похожие на сосиски, поросшие черными волосоми. Он ничего не сказал, и на одно короткое безумное мгновение ей показалось, что он собирается втолкнуть ее обратно в пустующее крыло замка, где ни одна душа не услышит ее крика.

Затем здравомыслие вернулось, да и Хаким выпустил ее, и, хотя его улыбка не являла собой ничего приятного, все же это была улыбка.

– Вам следует быть осторожнее, мисс Андервуд, – предупредил он. – Кое-кто здесь может оказаться поопаснее, чем я.

– Опаснее?.. – Она едва сумела сдержать дрожь в голосе.

– Например, месье Туссен. Он может быть просто очарователен, но вы мудро поступите, если станете держаться от него на расстоянии. Сегодня вечером я видел вас двоих в холле и испытал немалое беспокойство. За вас, мисс Андервуд.

Было достаточно темно, и он не мог видеть, как жарко вспыхнули ее щеки.

– Он просто показывал мне дорогу в библиотеку.

– Губами?.. Будь я на вашем месте, я оставался бы за пределами его досягаемости. Этот человек пользуется дурной славой. В том, что касается женщин, аппетит у него ненасытный, а вкусы, скажем так, странные. Я буду чувствовать себя ответственным, если вы попадете в беду, пока здесь находитесь. Я ведь, в сущности, прежде всего ваш наниматель и не хотел бы, чтобы с вами стряслось несчастье.

– Я тоже этого не хочу, – кивнула Хлоя.

– Налево, затем два коридора, затем два раза направо.

– Прошу прощения?..

– Путь до вашей комнаты. Или вы хотите, чтобы я вас проводил?

Хлоя сумела не показать, как сильно ее передернуло.

– Я справлюсь, – сказала она. – Если опять потеряюсь, то закричу.