– Простите великодушно, не хотел вас обидеть, – мысленно вылив на себя ушат ледяной воды, Глеб вновь обрел способность здраво рассуждать.

Анна, потрясенная этой минутной, без сомнения можно сказать, самой настоящей близостью, тоже едва пришла в себя. «Хорошо, хоть он оделся», – подумала она.

– Продолжайте, прошу вас, – произнес Штольцев, медленно выпуская ее руку.

– Я взяла иголку салфеткой и положила в сумочку, не зная, что с ней нужно сделать. Я даже не помню, как я танцевала. Наверно, все-таки хорошо, – слегка зардевшись, добавила она. – Кирилл был в отъезде, и поэтому после представления домой меня отвез Антон, с его сестрой мы в приятельских отношениях (она тоже танцует в кордебалете).

Мы дружим. И я решилась поделиться с ним проблемой. И в отличие от вас, он меня внимательно выслушал. Забрал иголку. И на следующий день уже выдал мне результаты анализа. Кончик иголки был обработан сильнейшим ядом, который вызывает сердечный приступ и быстро распадается в организме, практически не оставляя следов. А при наших нагрузках такая смерть может показаться вполне объяснимой.

«Черный лебедь», – Штольцев буквально еще минуту назад нравоучительно разлагольствовал о примитивной природе суеверий, сейчас был потрясен. В совпадения и случай он не верил, всегда и во всем отыскивая закономерность. Сейчас мистика буквально вломилась в его идеально функционирующую мировоззренческую систему. «Черный лебедь» Талеба – это то, чего никак нельзя было ожидать. И вот к нему этот Черный лебедь и прилетел. Нежданно, негаданно, сокрушая все. Он никогда не думал, что его представления о жизни станут с ног на голову, что эту самую голову может потерять, как мальчишка, что ему встретится такая девушка. «Седина в бороду, бес в ребро и на молоденьких потянуло?» Да трижды нет! Нина даст сто очков вперед любой двадцатилетней. Нина – это квинтэссенция жизненной энергии, драйва, это яркая комета, торнадо, способный смести все на своем пути. Часто игра. Азартная и без правил. Здесь другое.

Анна – это потрясающая внутренняя сила, красота, чистота. Анна – это свет, это все настоящее, честное. Эта девушка не предаст. И от этого на душе стало еще горше. Не предаст. У нее жених. Значит…

Змеюка – ревность подняла голову. Кто же он, этот Кирилл? Чем привязал к себе эту девочку? Ушат, еще ушат холодной воды. Срочно. Усилием воли он вернулся к действительности.

– Итак, мы имеем покушение на убийство. Однако доказать это не представляется возможным. Если иголку воткнул адъютант мафиози, то лучшие адвокаты разобьют в пух и прах все обвинения. Второе. Вы сказали, что Лючия ненавидит вас. Но это же связано, я так понимаю только с театром? И раз вы сказали, что служили, значит, возвращаться не собираетесь? Или вас уволили? Значит, опасность миновала, задача, я так понимаю, выполнена – вы не будете мозолить глаза сиятельной приме.

Анна удивленно посмотрела на Глеба. В суматохе она над этим не задумывалась.

– Теоретически, это может означать все, что угодно. Вы же не застали адъютанта именно в момент преступления? Возможно, иголку подложил Кирилл, чтобы заставить вас уйти из театра. Он же хотел этого? – увидев возмущенно распахнутые глаза Анны, он поспешил поправиться. – Это я перечисляю заинтересованных людей, не смотрите на меня так! Ведь он наверняка знает о вашей осторожности! Или он попросил Антона выдать вам неправильную информацию, и никакого яда там не было?

– Вы подозреваете близких мне людей?! – в голосе девушки зазвенела сталь.

Мгновения хватило, чтобы разрушить ту фантастическую близость, которая только что едва не бросила их в объятия друг к другу. Или показалось? И может и, правда: «Когда Господь хочет наказать нас, то лишает разума»?! И это только его разыгравшееся ретивое придумало очередную отмазку от женитьбы на Нине в виде неземного притяжения к другой? Ведь так не бывает, чтоб бац – и накрыло? Нет, с кем-то, может, и бывает. Но только не с ним. Голову он никогда не терял. Просто сейчас с дуру поверил в сказку. А Анна любит своего Кирилла…