Тарен впервые заметил, какое древнее у волшебника лицо и как оно истомлено тяжкими заботами.

– Я предпочитаю не видеться ни с кем из вас вплоть до самого отъезда, – продолжал Даллбен. – Расставания – единственная вещь, которая мне не по силам. Кроме того, твоя голова будет заполнена иными заботами, и все равно ты не услышишь и не запомнишь того, что я скажу тебе в последний момент. А теперь иди и попроси принцессу Эйлонви пристегнуть этот меч тебе к поясу. Такова вековая традиция.

Когда Тарен наведался в пристройку, служившую кухней, Эйлонви возилась с глиняными мисками.

– Смотри! – закричал он. – Это дал мне Даллбен! Пристегни его к моему поясу… я хотел сказать, если тебе этого хочется. Пожалуйста, скажи, что хочется. Мне этого так хочется… Ну, в общем, мне очень нужно, чтобы это сделала именно ты…

Он смущенно и растерянно замолчал. Эйлонви удивленно повернулась к Тарену.

– Да, конечно, – пробормотала она, покраснев, – если ты на самом деле…

– Да! – вскричал Тарен, – Ведь ты единственная девушка в Каер Даллбен, – вдруг брякнул он, – кого же мне еще просить.

– Ах вот оно что! – вспыхнула Эйлонви. – То-то, я гляжу, ты стал таким вежливым. Очень хорошо, Тарен из Каер Даллбен, коли это единственная причина, то поищи какую-нибудь другую девушку. И мне наплевать, сколько времени у тебя это займет, но чем дольше, тем лучше! – Она резко отвернулась и стала яростно тереть полотенцем миску.

– А что я такого сказал? – озадаченно спросил Тарен. – Я вежливо попросил, даже не забыл «пожалуйста». Ну не сердись. Опояшь меня этим мечом. И потом, я же обещал рассказать тебе, что происходило на совете.

– А я знать не желаю! – отрезала Эйлонви. – Меня не касается, что там случилось или случится. Ладно, давай эту штуку.

Она молча застегнула кожаный пояс на талии Тарена.

– И не думай, что я собираюсь соблюдать все церемонии, произносить положенные речи о том, чтобы ты был смелым и непобедимым. – Она сердито фыркнула. – Да и не очень-то я уверена, что они подходят Помощнику Сторожа Свиньи. И если быть до конца честной, не знаю я никаких таких речей. Ну вот… – Она отошла назад на два шага и придирчиво оглядела Тарена. – Должна признать, что выглядишь ты вполне прилично. И меч неплохо прилажен.

Тарен выхватил клинок из ножен и вскинул его над головой.

– Да, – воинственно вскричал он, – это оружие для мужчины и воина!

– Прекрати! – топнула ногой Эйлонви. – Лучше скажи, что решили там, на совете.

– Мы отправляемся в Аннуин, – возбужденно зашептал Тарен. – На рассвете. Чтобы отнять Котел у самого Арауна. Котел, в котором он…

– Почему же ты не сказал об этом сразу? – перебила его, не дослушав, Эйлонви. – У меня не остается времени собраться в дорогу! Когда мы выступаем? Я тоже попрошу у Даллбена меч! А еще мне понадобится…

– Постой-постой, – остановил ее Тарен. – Ты не поняла. Это дело мужчин, воинов. Мы не можем обременять себя присутствием слабой девушки. Когда я говорил «мы», то имел в виду…

– Что? – буквально взвизгнула Эйлонви. – Я-то думала… Тарен из Каер Даллбен, ты отвратителен! Тоже мне воин! Да будь у тебя хоть сто мечей, все равно ты останешься никчемным Помощником Сторожа Свиньи, так и знай! А коли Гвидион собирается брать с собой тебя, то меня он должен взять и подавно. О, убирайся с моих глаз и из моей кухни! – Эйлонви в слезах замахнулась на опешившего юношу глиняной миской.

Тарен пожал плечами и поспешил прочь, увертываясь от летящих вслед глиняных чашек.

С первыми лучами солнца воины были готовы к походу. Тарен поспешно седлал серого с серебряной гривой Мелинласа, сына верной Гвидионовой Мелингар. Гурги, несчастный и нахохлившийся, как сова, из-за того, что его оставляют дома, помогал наполнять седельные сумки. Даллбен нарушил свое уединение и тоже вышел наружу. Он стоял в дверях хижины, глубоко задумавшись. Эйлонви тихо стояла рядом.