– Капитан Мурзин! Рад повстречать земляка на чужой земле.

– Простите, но ваша радость ничто по сравнению с моей. Я ведь пятый месяц к своим топаю. От самого Берлина иду. Хоть до вас добрался, и то слава богу.

– А какими судьбами вас в Берлин занесло?

Усталая улыбка скользнула по лицу Степанова.

– В самом-то Берлине я не был. А над ним пролетать приходилось. Про челночные операции слышали? Летал я с англичанами на американских «летающих крепостях». Взлетали в Полтаве, бомбили промышленные районы Германии, в том числе и Берлин, конечно, а садились в Англии. Пару дней на отдых и подготовку, потом обратно с бомбами для Гитлера. Вечером взлетаем – утром в Полтаве. Это и есть челночные операции.

В середине июня нашему экипажу здорово не повезло. Только отбомбились, зенитка прямым попаданием тягу рулей глубины перешибла. Кое-как триммером высоту поддержали, тут и второй снаряд подоспел. В правом крыле бензобак вспыхнул. Пришлось прыгать. Приземлились в каком-то лесу северо-западнее Берлина. Весь экипаж – англичане. Только я и стрелок-радист – русские. Те на запад к французам тянут, а мы на восток к своим. Так и распрощались. Мне английский майор, командир корабля, на память о дружбе вот эту штуку отдал. – Степанов не торопясь достал из кармана маленький английский пистолет и показал его Мурзину.

– А потом как?

– Что потом? Потом вот этими сапогами, считайте, половину Германии отмахал, Прошел Чехию, Моравию. Были моменты, думал, не выберусь из этого штопора. По пути всех обиженных подбирал. В основном наши, военнопленные горемыки. Но есть и два немца – антифашисты. Они нам здорово помогли. А возле города Маков пастухи мне про ваш отряд рассказали. Вот я и решил не испытывать больше судьбу в одиночестве. Людей-то у меня маловато. Повернули мы назад к границе. Насилу вас отыскал. Так что принимай, капитан, пополнение. Народ у меня надежный. За всю дорогу не меньше сотни гитлеровцев уложили.

Мурзин задумался. Брать в отряд неизвестную группу вооруженных людей было рискованно. Кто мог за них поручиться? Что, если они специально подосланы немцами?.. Может, сообщить на Большую землю и запросить подтверждение, действительно ли летчик капитан Степанов принимал участие в челночных операциях и не вернулся с боевого задания? Но что это даст? Ведь настоящий Степанов мог и вправду погибнуть, а теперь его именем хочет воспользоваться другой? Молчание затянулось.

– Что, сомневаешься, капитан? – не выдержал Степанов. На исхудалых щеках его заходили желваки. – Неужели я на гада похож?

– Зачем так сразу? Но кое-что придется уточнить. А пока вам следует сдать оружие.

– Узнаю земляков по почерку. Бдительность проявляете? Что ж, и на том спасибо. – Степанов нехотя расстегнул ремень, снял кобуру с парабеллумом, бережно положил оружие перед Мурзиным. – Я его в бою раздобыл, надеюсь, вернете в сохранности. А это, – он достал из кармана маленький английский пистолет, – это подарок. Прошу разрешения оставить при себе.

И Мурзин вдруг решился. Случается иногда так в жизни. В одно мгновенье изменил он свое отношение к этому человеку. Что-то безошибочно подсказало ему: этот человек говорит правду.

– Ладно! Можете взять и парабеллум. Где сейчас ваши люди?

Лицо Степанова посветлело.

– Они тут рядом. Метрах в пятидесяти от вашей землянки.

– Есть среди них советские офицеры?

– Есть. Лейтенант Настенко. Из лагеря военнопленных бежал. Летчик-истребитель Будько, лейтенант Москаленко и еще двое-трое найдутся.

– Приведите сюда лейтенанта Настенко, – попросил Мурзин одного из патрульных.

Когда тот скрылся за дверью, Степанов спросйл: