– Я буду. – спокойно сказала Саша, и вдруг поняла, что так и случится… и неважно, что там решит или не решит батька Махно – ей бы только оказаться в седле, выиграть время. А Сева… что Сева? Он тоже понял, шепнул что-то хлопцу, посмотрел строго, и тот не посмел больше возражать товарищу Волину: верно, знал, что этот мягкий с виду «интеллихент» в очках имеет вес в Гуляй Поле.

***

– Обережно, мадамочка, обережно!.. Це ж бис, а не конь! – летело Саше в спину, когда она, дрожа с головы до ног, как от любовного восторга, выводила взнузданного и заседланного Овсея из конюшни. Это был царский рысак, под стать крестьянскому царю, и амуниция на нем тоже была царская: уздечка украшена серебром, казацкое седло с высокой лукой, тоже разукрашенное – настоящий трон, даже потник – не простой, а черный, анархистский… Сердце Саши, от непомерной дерзости ее затеи, трепыхалось, как птица в силках, кровь шумела в ушах, но сейчас она не отказалась бы от задуманного, даже рискуя получить пулю или сабельный удар.