– Терять нечего, – шепнул Аст.

– Это неофициальное назначение, поэтому жалование буду платить вам я лично. Какую награду вы хотите за вчерашний вечер?

Анрейк скромно отвел взгляд.

– Мне нужны деньги, – быстро ответил Рейн. – Я хочу тридцать тысяч киринов.

Аст закашлялся от такой наглости. Практик уверенно продолжил:

– Ноториэсам платят меньше, чем другим практикам. Думаю, я заслужил быть наравне с ними. Кроме того, дочь кира Я-Эльмона не привыкла отказывать себе ни в чем. Чтобы получить ее симпатию, мне понадобятся деньги.

«Одно платье», – вспомнились слова девушки. Если кирины достанутся ему, то он и в чулках с оборками разберется, только бы узнать от Эль правду и получить еще больше.

– Ну а ты чего хочешь, Анрейк?

– Я всего лишь выполняю свою работу.

Д-Арвиль скривился.

– Мне нужна честность, а не слепое потакание навязанным заветам. Больше повторять я этого не стану – усвой мои слова.

– Я хочу повышение! – воскликнул Анрейк.

– Так-то лучше, – Энтон улыбнулся. – Я издам приказ о назначении тебя на должность старшего инквизитора.

Т-Энсом заулыбался во весь рот. Глава достал еще две пачки киринов и все три передал Рейну в руки. Не сдержавшись, тот радостно, как дорогую сердцу игрушку, прижал деньги к груди. Улыбка Энтона стала снисходительной.

– Рейн, это не награда за вчерашний вечер, а кредит для тебя. Принеси что-нибудь полезнее болтовни девчонки. Если нет, тебе придется дорого расплачиваться за эти деньги. Ты меня понял?

Рейн быстро кивнул. Глава смягчил тон:

– Может быть, ты хочешь чего-то еще?

– Если вы не в силах снять запрет Церкви на сведение клейма, с остальным я справлюсь сам. Однако повышение помогло бы мне.

– Я понимаю тебя. Я включу твое имя в приказ о назначении. А теперь идите, мальчики. У вас много работы.

Прижав правую руку к левому плечу, Рейн поклонился и вышел из кабинета. В коридоре Анрейк догнал его:

– Ты был прав. Деньги, которые кир Я-Эльмон жертвует городу, идут не из его кармана и не на хорошие дела.

Рейн с ухмылкой натянул маску.

– Но в другом ты не прав, – парень сделал шаг вперед. – Нельзя использовать людей ради своих целей. Не впутывай Эль.

– Почему нельзя?

Ни на миг не смутившись, Анрейк ответил так же твердо:

– А ты бы хотел, чтобы тебя использовали? Вспомни третий завет Яра: дари миру то, что хочешь получить в ответ, и будь с людьми тем, кого хочешь видеть рядом с собой.

– Нас тоже используют, – Рейн пожал плечами. – Ты же не думаешь, что Д-Арвиль печется о нас? У каждого своя цель, и каждый справляется, как может. Не мешай мне выживать.

– Я не позволю тебе обидеть Эль. Я обязан ей жизнью.

– Я тоже не хочу, чтобы Эль кто-то обижал. Но это делает собственный отец, и я дам ей шанс рассчитаться с ним.

«Даже если она сама не захочет». Практик поправил маску. Он надел ее вовремя – ни к чему Анрейку видеть ухмылки.

– У тебя грязные руки, Рейн!

Ноториэс пожал плечами:

– Как у всех практиков. Не забывай, что был одним из них. Извини, у меня нет на все это времени.

Рейн зашагал по коридору. Послышался вздох Анрейка, затем его шаги, удаляющиеся в другую сторону. Остановившись, практик прислонился спиной к стене и провел рукой по лицу.

Неужели все это правда? Он нащупал пачки киринов, затем поправил плащ, пряча оттопырившиеся карманы.

Уже не практик, а старший инквизитор. Все, что преследовало четыре года подряд, осталось позади. Кроме личных заданий Д-Арвиля. Но это ничего. Будет легче. К черту маску, к черту кинжалы и револьвер на поясе, к черту подвалы Черного дома. К черту! Рейн рассмеялся и потянул удерживающие маску завязку.

На улице по-прежнему задувал холодный ветер, к нему присоединился мелкий противный дождь. «Как в Кирьяне», – с улыбкой подумал Рейн. Он всего раз выбирался за пределы Лица, еще в детстве, с отцом. Тогда они проехали по железной дороге весь центральный остров Рин, затем сел на пароход и поплыли на северный Рьерд. В столице Рьерда, Кирьяне, даже летом шел дождь со снегом и не замолкали ветра.