Прошла быстрым шагом мимо девушки, которая продолжала собирать чемоданы, и направилась в кабинет своего мужа.

– Я не поеду ни в какую Прагу! И тем более, как заключенная в той робе, что ты подобрал для меня!

Выплеснула едва открыла дверь и замерла, так как он был не один. Несколько парней, которых я обычно у нас дома не видела. Они что-то тихо обсуждали, и мой муж чертил какие-то линии на бумаге. Бородатый здоровяк кивал и тыкал в бумажку толстым пальцем.

– Вот здесь будет ряд машин и здесь. Вы не приближаетесь и займете позиции за деревьями, чтоб эти суки вас не видели. Выжидать будете с ночи. Если я не поднял руку, то вы не дергаетесь… Все свободны!

Потом медленно повернулся ко мне, зажимая зубами сигарету, чуть щурясь от дыма, кивнул бородачу на дверь, и мрачная компания удалилась. Они на меня даже не посмотрели, и я знала почему – он мог бы им за это выколоть глаза. Не знаю, но эта мысль промелькнула в мозгу и стало не по себе.

    Как хорошо он выглядит, по сравнению со мной заплаканной, с припухшими глазами, взъерошенными волосами и в домашнем платье. Максим чисто выбрит, никакой щетины. И я бы никогда не подумала, что ему настолько идет эта гладкость. Его волосы блестят и зачесаны назад, на нем светло-голубая рубашка. Из-за этого цвета его глаза кажутся не темно-синими, а льдисто-голубыми. Рукава рубашки закатаны, и я судорожно сглотнула, когда посмотрела на его руки. Такие сильные, жилистые, широкие запястья с большим циферблатом часов, и у меня что-то затрепетало внутри от взгляда на них. В кабинете витает запах его парфюма и сигарет. Его красота сейчас кажется вкрадчиво опасной, как у ленивого зверя, греющегося на солнце. Но я почему-то не доверяю этому обманчиво спокойному виду. Мне кажется, зверь в полной боевой готовности кинуться на жертву и растерзать.

Он окинул меня взглядом с ног до головы. Уничижительным взглядом. Не выпуская сигарету из зубов, и я вдруг ощутила себя жалкой, ничтожной и совершенно неподходящей такому мужчине, как он.

– Закрой дверь на ключ.

От звука его голоса внутри оборвалась какая-то струна, и дрожь прошла по телу.

Непроизвольно подчинилась, но с порога не двинулась.

Он отвернулся и собрал все бумаги на столе, аккуратно сложил в ящик, сбил пепел в пепельницу. Отодвинул ее на край стола, закрыл ноутбук и смахнул невидимую пыль со столешницы. Все движения размеренно спокойные. Но чем аккуратней и медленней двигались его руки, тем больше я ощущала, как раскаляется в кабинете воздух. На меня не смотрел, совершенно игнорируя мое присутствие. Словно я пустое место.

– Никогда больше не смей врываться в мой кабинет без стука и без приглашения. Это не твоя спальня. Тебе здесь делать нечего.

Сказал довольно тихо и спокойно, но меня обожгло его холодом.

– И еще – ты поедешь, куда я скажу и когда скажу.

Наконец-то посмотрел на меня, и мне захотелось исчезнуть, стать невидимой, прозрачной. Взгляд, полный презрения, словно я отвратительное насекомое. Нет, не опасное и не ядовитое, а именно отвратительное.

– Я долго думал, как поступить с тобой. Я мог бы насрать на все. На свою семью. На твоего брата, да на всех и наказать тебя так, как ты того заслужила. Но… я этого не сделаю. Многое изменилось. Как и я сам. Ты моя жена, а мы теперь играем в большие игры, а не машем ножами и пистолетами. И я дорожу всем тем, чего мы достигли за это время. Ты обязана сопровождать меня везде, присутствовать на встречах с моими партнерами, светиться перед прессой. И никаких скандалов. Ты будешь делать все, что я скажу. И столько времени, сколько мне это будет нужно. Возможно, пару месяцев, возможно, год. Поверь, твое общество и твой богатый внутренний мир мне больше не интересны. Потому что там пусто. Там звенит какими-то непонятными мне ценностями и приоритетами. Мне плевать на твои желания, чувства, на твои проблемы. Да и на тебя плевать. Меня интересуют мои желания, мои проблемы. Пока мне все еще интересно, чтоб ты удовлетворяла некоторые из них – ты будешь это делать тем способом, который выберу я.