– Не. Решили устроить небольшой фейерверк цыганчарам.

– Хотите запалить пару цыганских хибар?

– Угу. Думаю, это будет весело.

– Это другое дело, – с облегчением сказал Кержнер. – На это я готов.

Боровой насмешливо дернул щекой:

– Забудь, братела. Ты слишком впечатлительный. Не хочу, чтобы ты стал психом. А то еще будешь просыпаться по ночам и орать, как будто тебя режут.

Кержнер нахмурился.

– Кончай прикалываться, Боров, – обиженно сказал он. – Я еду с вами.

– А как же твоя работа? Кстати, ты все еще там же? Охранником в магазине?

– Угу. Но насчет этого не парься. Я поменяюсь со сменщиком, чувак мне должен. Так во сколько мы выезжаем?

Боровой посмотрел на часы.

– Через полтора часа. Так ты точно едешь?

– Точно, – кивнул Кержнер. Боровой обнял его за плечи и встряхнул.

– Молодца, братела, – тихо сказал он. – Я знал, что ты с нами.

Вечер выдался теплым. В небе светила полная луна. Мельник шел впереди и освещал фонариком широкую лесную тропу. От машины отошли уже метров на четыреста. С каждым шагом темнота вокруг сгущалась.

– А страшно, блин, – сказал Мельник, поглядывая вокруг, и передернул плечами. – Хорошо еще, что дождя нет. Иначе вааще жопа была бы.

– У-у! – крикнул за его спиной Штырь.

Луч фонарика пугливо метнулся по черным деревьям, окружающим тропу. Штырь загоготал. Мельник направил луч на Штыря.

– Ну, ты и сучара, Штырь, – досадливо сказал он. – Я чуть не обосрался от страха.

– Штаны проверь.

– Еще раз так сделаешь – хлебало начищу, – пообещал Мельник.

– А чистилки не обломаются?

– Нарываешься?

– Эй, вы там! Кончай базар! – прикрикнул на парней Боровой. – Как дети, в натуре. – Боровой повернулся к Кержнеру. – Видал, Серый? Шуты гороховые. Вот так и ходи с ними на серьезное дело.

– Пускай резвятся, – весело сказал Кержнер. – Главное, чтобы штаны не обгадили. Нам с ними еще обратно в машине ехать.

– Да, Боров, пусть повеселятся, – прозвучал из темноты голос Апостола, который шел последним и замыкал шеренгу. – Затем и приехали.

– Ты сам-то как? – окликнул его Боровой. – Копыта не отваливаются?

– Были бы – отвалились бы, – посмеиваясь, ответил Апостол.

– Главное, протезы не поцарапай, – посоветовал Кержнер. – Больших денег, поди, стоят.

– Да уж немалых.

Пройдя еще метров сто, Мельник вдруг остановился. А за ним и вся цепочка.

– Слышь, Боров, – обернулся Мельник, – давай бутылки с коктейлем Молотова проверим. А то чего-то бензинчиком потянуло. По-моему, Серый их грохнул об пень.

– Сам ты пень, – огрызнулся Кержнер. Боровой положил ему руку на плечо.

– А ты проверь, Серый. Там уже некогда будет.

– Да все в порядке с бутылками. Чего ты паришься?

– Проверь, сказал. В натуре, чего тебе, сложно, что ли?

Кержнер фыркнул.

– Вот пристал, а! Ладно, если тебя это успокоит… Он поставил сумку с бутылками на землю и нагнулся над ней.

Пока Кержнер звенел бутылками, проверяя содержимое сумки, Апостол подошел к нему сзади. Холодный ствол карабина ткнулся Кержнеру в затылок.

– Обернись! – громко приказал Апостол. Кержнер медленно обернулся.

– Ты это чего? – удивленно спросил он. – Ты это…

Огненный всполох озарил лица парней. Грохот выстрела заставил их отшатнуться. Кержнер упал на траву. На месте его лица темнело что-то страшное и мокрое.

Апостол поднял взгляд на парней.

– Теперь остальные, – коротко сказал он. Парни беспомощно посмотрели на Борового.

Никто из них не сдвинулся с места.

– Делайте как договаривались, – сухо сказал тот. Штырь, Мельник и еще трое парней подошли к распростертому на траве Кержнеру, достали из карманов ножи, но вновь остановились.

– Бейте! – приказал Боровой. – Давайте, слабаки!