Эх, сколько потом валялось подле него добрых молодцов, как трупов после большого сражения. Иные и спали возле фонтана до следующего утра, когда опохмелиться время подходило. А некоторые так и не проснулись.

Мария только прелестной головкой качала, в которой рождались вполне практичные мысли.

С этого момента Василий Тарновский не пропускал ни одной возможности встретиться с Марией, приезжал в дни посещений воспитанниц родственниками, неизменно участвовал в балах.

На выпускном вечере он всё время приглашал Марию. И когда бал подходил к концу, наконец решился:

– Машенька, я люблю вас и прошу вашей руки.

Мария, не ожидавшая такой стремительности, ответила:

– Я подумаю, Василий Васильевич, и извещу вас.

Марии исполнилось 18 лет, она стояла на пороге самостоятельной жизни, и ей было о чём подумать. Замужество, так, как она его себе представляла, совсем не вязалось с её вольнолюбивой, решительной, страстной натурой. Она желала жить весело, свободно, широко. Мечтала гулять, с кем хочет, дружить, с кем хочет, любить, кого пожелает именно в этот момент, а в иной момент – другого. Да, собственно, Мария и не подозревала, что значит – любить. Всё, что она постигла к этому возрасту в своих познаниях о любви, было плотским, физическим, удовлетворяющим похоть. Но для такой жизни нужно много денег. Сможет ли дать их ей кандидат в женихи и захочет ли? И что вообще он из себя представляет? Её практичный расчётливый ум требовал информации. Для принятия правильного решения необходимо было узнать о Василии побольше.

Вскоре она получила нужные сведения.

Василий Тарновский – молодой человек 22 лет, нигде не учился, профессии не имеет. Брал уроки пения в Петербурге. Не служил, по причине дурной наследственности, связанной с алкоголизмом. Живёт на родительском обеспечении. Является наследником крупного состояния, в том числе недвижимости – усадьбы Качановка. Правда, его отец вкладывает в хозяйство более, чем получает дохода, что может грозить разорением. Слабохарактерен, любит покутить, в этом берёт пример с отца. И ещё Мария узнала, что Василий поёт, что брал уроки пения у знаменитого итальянского баритона и дружен с Фёдором Шаляпиным.

– А что, Василий Васильевич, это правда, что вы хорошо поёте? – спросила она на очередном свидании. – Или это просто слухи о вас такие ходят?

– Нет, отнюдь не слухи, – с некоторым смущением ответил Василий, – я пел в некоторых городах России и за границей.

– Отчего же я нигде не слыхала о вас?

– Это правда, мой батюшка против того, чтобы фамилия наша произносилась с таким неблаговидным, по его мнению, занятием. Потому я вынужден был выступать под псевдонимами.

– А не смогли бы вы что-нибудь спеть сейчас для меня? – осмелилась попросить девушка.

– Отчего же, непременно спою. Вот слушайте. – Василий выпрямился, слегка выпятил грудь и расправил плечи. Вдохнул побольше воздуха и запел приятным баритоном:

Одинокие аплодисменты были наградой взволнованному певцу. Мария вскочила со стула и, подбежав к молодому человеку, поцеловала его.

– Я согласна, Василий Васильевич…

Конечно, девушка, руководствуясь своим рассудочным характером, решила всё заранее, но обставить сцену согласия на брак показным восторженным порывом было вполне в духе её приверженности к неожиданным театральным эффектам.