– Ну, не генерал же это? – пожал плечами Яковлев. – Появление незнакомого генерала – нонсенс: фигура заметная. А всех прочих любой особист проверить может, полномочий достаточно.

– А кто будет проверять особиста?

Блин! А ведь точно академик подметил! Это же особист! Автомат у него вполне может быть старый да проверенный. И пистолет может быть эксклюзивный. Нож тоже вполне имиджу соответствует – могли и подарить, да и свой такой мог иметь на законных основаниях. А задавать лишние вопросы энкавэдэшнику хоть в сорок втором, хоть в сорок пятом году – точно никто не станет.

Яковлев уважительно покачал головой.

– Признаю вашу правоту. Действительно, об этом я и не подумал. А ведь должен был! Точно говорят: за деревьями леса не видим.

– Да я и сам-то не сразу к этому выводу пришел. А, с другой стороны, именно особист наиболее органичным образом может освоиться в незнакомой местности и в непривычной обстановке. Любые вопросы его всегда мотивированы. Интерес к окружающим легко объясним.

– Это, Александр Яковлевич, до той поры, пока он со своими коллегами не столкнется. Вот тут вопросы уже у них возникнуть могут, – сказал я.

– А вы знаете, Александр Сергеевич, я и об этом подумал, – академик взял со стола чашку с чаем. – При современном развитии полиграфии не составляет никакого труда состряпать ему сколь угодно убедительный документ. Хоть за подписью Верховного. И кто ему будет задавать вопросы в этом случае?

– Хорошо, допустим, что так. Но ведь должна быть какая-то цель подобного «выхода»? Вы сами говорите, что шансов вернуться назад у него нет. Не могут же американцы этого не понимать! Тогда на что рассчитана эта операция? Да и человека такого найти тоже не так легко. Или они его в темную работают? Мол, не расстраивайся, выдернем мы тебя назад в любой момент. Может такое быть?

Академик пожал плечами.

– Да черт его знает! Бог весть, какие у них там отношения. Это уж к генералу вопрос, не ко мне.

– Нет, – отрицательно мотнул головой генерал, – в темную своего испытателя они работать не станут. Обстановка у них сейчас не та. Если бы они на пике достижений находились, им бы все что угодно простили. Как это ни странно звучит, но против них работают их же внутренние порядки. Если выяснится, что пообещали одно, а сделали другое, большой шум поднимется. Такие фокусы они могли себе позволять лет пятнадцать назад. Да и то особо этим не злоупотребляли. Их специалист подобного рода слишком дорого стоит, чтобы просто так зашвырнуть его в неизвестность. Их и так уже достаточно много погибло, и желающих рисковать башкой попусту, пусть даже и за хорошие деньги, не так уж и много. Тут другое что-то.

– А скажите, товарищ генерал-лейтенант, – крутившаяся в моей голове мысль наконец оформилась, – как часто нам удавалось получать столь подробные сведения об экспериментах отдела Д-5?

– Не часто. Всякое случалось, но вот так подробно… ну, было пару раз…

– А в таком объеме?

– Ну… и так тоже было.

– А есть ли у нас список их… испытателей?

– Найдем. А если не секрет, зачем?

– Все ли они живы и здоровы?

Марченко положил на стол бумаги и обвел нас всех воспаленными глазами. Не знай я, что он безвылазно сидел в отделе все это время, можно было бы заподозрить его в беспробудном пьянстве.

– Вот такие у нас новости… Согласно всем расчетам, центром является монастырь. Именно вокруг него располагаются все выявленные нами аномальные поля и явления. Таковых мы сумели обнаружить всего пять. И все они располагаются на окружности радиусом в пятьдесят километров, центром которой является как раз этот монастырь.