Синявский вздохнул, посмотрел на друзей и твёрдо уставился Молчанову в глаза.

– Мы пойдём с тобой. Но если…

– Да знаю я, знаю, – пробормотал Молчанов и, не придав угрозе Антона внимания, сказал:

– Жду у ворот в 11 часов. Кто опоздает – останется здесь. И да, это тайна.

Все вышли из кабинета. Молчанов и Вольф остались планировать детали.

Стемнело. Бандиты собрались на праздник, устроенный Молчановым. Они сидели за большим столом в одном из корпусов, ели только что сорванные овощи, допивали остатки алкоголя, который принесли из лагеря, и горланили песни про тяжёлую жизнь и разлуку. Молчанов сказал короткую речь об их мужестве и ещё пару громких фраз. Затем поставил стакан и вышел вместе с Вольфом на улицу, где у ворот их уже ждали. Дядю Рому было сложно уговорить, он хотел остаться, быть поближе к тёте Любе, но, в конце концов, согласился поехать со всеми.

На улице похолодало. Редкий снег медленно покрывал окровавленную площадку у ворот. Никто не заметил, как во тьме исчезли два внедорожника. Огни Комплекса становились всё меньше и тускнее, пока на горизонте от них не осталось лишь маленькое пятнышко.

Недалеко от Комплекса на небольшом холме стояли два человека в бежевых костюмах. Один смотрел в бинокль, второй стоял рядом.

– Ещё один Комплекс похерили, – проворчал первый.

– Уже второй с начала Проекта, – ответил второй.

– Сообщи в Эдем.

Автомобили медленно качались по занесённой снегом дороге. В первом внедорожнике ехали Молчанов, Вольф и Антон. Вольф сидел за рулём, глубоко зевал и еле держал глаза открытыми. Молчанов щурился, пытаясь прочитать в тусклом свете лампочки документы Лаптевой. Синявский делил заднее сиденье с большим картофельным мешком, который главарь бандитов приказал взять с собой. Временами Антон проваливался в сон, но тут же просыпался: он не мог оставить этих двоих без присмотра. Хотя Молчановы уже не казались ему опасными, он посчитал, что бдительность лишней не будет.

Убаюкивающее качание сморило и Женю. Один раз он чуть не съехал в кювет, вовремя дядя Рома окрикнул его. Сам же дядя Рома глядел в ночную темноту. Как и многие старики, он мало спал и почти ничего не говорил, думал о чём-то своём: может о тёте Любе, может о том, что осталось позади или что будет впереди. Снежа лежала на плече Алёны и тихонько посапывала носом. Дымка дремала в багажнике и иногда приоткрывала глаза, чтобы убедиться, что её хозяйка на месте. Ну а вдруг нюх подведёт?

Молчанов закончил листать бумаги, кинул их на приборную панель, зажмурился и громко выдохнул, давая всем понять, что очень устал.

– Лаптева, блин, – процедил он. – Всё подгребла, осталась только это макулатура.

– Что ищешь? – спросил Антон.

– Да хоть что-нибудь. Не сидела же она все эти месяцы ровно. Сто процентов что-то нарыла!

– Это вряд ли, – проговорил Синявский, – она даже не была рада сведениям по Проекту.

– Каким сведениям? – Молчанов тут же обернулся к Антону. Синявский понял, что взболтнул лишнее.

– Да никаким особо.

– Нет, ты говори. У нас в последнее время что-то вроде обмена информацией. Я рассказал о себе, ты давай тоже, – Молчанов неотрывно глядел в заспанные глаза Синявского.

Антон продолжительно выдохнул и сказал:

– Хорошо. В общем, ездили мы с Женей в Москву. Лаптева послала нас найти результаты исследований Чижова.

– Чижова? – Молчанов выпучил глаза.

– Да. Ты его знаешь?

– Конечно, он был моим наставником, а я его помощником ну, в одном деле.

– Помощником? – повторил Синявский и вспомнил письмо Чижову. – А второй значит…

– Да, она, – кивнул Молчанов. – Давай дальше, что нашли?