Было ещё не так поздно, как мне показалось, – едва миновала полночь. В спальне стояла ужасная духота, не помогал даже вентилятор, и кожа стала такой липкой, что я решила встать под душ в надежде, что вода избавит меня от неприятных ощущений. В темноте призрачно светились лепестки лилий, а их сладкий запах был невыносимым. Снаружи океан шептал, шептал что-то своё. Выпутавшись из влажных простыней, я отперла дверь.

Звёзды перемигивались между собой от одного края неба до другого. Всё пропахло солью, цветами и влагой. Я сама не поняла, как оказалась на лестнице, спускающейся к морю: вокруг царила такая сказочная красота, что это казалось сном. Когда-то в детстве я ходила во сне: просыпалась в самых странных и неожиданных местах. Однако этого не случалось со мной уже много лет. И пока я плавно спускалась по ступенькам, фонари возле бунгало скрылись из вида и им на смену пришло сияние луны и звёзд.

«Иди к нам», – шептали волны.

И я скользила вниз, пока мои ноги не зарылись в песок, и я не останавливалась, пока тёплая вода не заплескалась у пояса. Может быть, я всё ещё сплю? Если это сон, я могу не останавливаться. Я погружусь в самое сердце океана, и ничего не случится.

Волны ласкали меня, и шептали, и звали в глубину, и я шла вперёд, погружаясь в песок. Вода поднималась всё выше, вымывая боль из груди, делая тело таким лёгким! Я снова была дома. Я легла на спину, и волосы расплылись широким ореолом. Галактика над головой манила своей бесконечностью и казалась скорее белой, чем чёрной.

Меня подхватило лёгкое боковое течение, и я не сопротивлялась. Медленно проплывал мимо песчаный берег, окаймлённый тёмной полосой пальмовых зарослей. Липкий аромат цветов был и тут, но справляться с ним помогал вкус соли на губах.

Я сплю, я сплю и вижу это во сне, и нет никакой боли.

Даже время замедлилось и растянулось, пока я качалась на волнах, но вот среди тёмных силуэтов пальм на берегу возникла новая тень. Это был человек: юноша сидел на песке, подтянув к лицу колени. Я опустила ноги на дно и остановилась.

– Билли? – окликнула я.

Он словно и не слышал меня.

Я подплыла ближе, держась по шею в воде. Он казался больше Билли, мускулистее, и был одет лишь в чёрные шорты. У него были пепельные волосы, а плечи тряслись совершенно диким образом. Наверное, мне следовало испугаться незнакомого подростка ночью на чужом острове, но он плакал. Я подплыла ещё ближе.

– Шон?

Он вскинул голову. Лет девятнадцать-двадцать, глаза расставлены так же широко, как у Билли, но лицо уже потеряло детскую округлость. Слёзы на щеках сверкали серебром в лунном свете, и его красота поразила меня с первого взгляда.

– Привет? – неуверенно окликнул он.

Это было так странно: выбираться из океана среди ночи, словно сказочное создание, – но в том случае, если я всё ещё сплю, ничего странного в этом нет.

– Ты – Шон? – спросила я, выходя к краю прибоя.

– Ну да. – Он дико уставился на меня, на мою промокшую пижаму. – А ты, что ли… настоящая?

«Конечно, настоящая!» – следовало ответить именно так, но вместо этого я сказала:

– Иногда я бы хотела, чтобы было наоборот.

Я не имела в виду, что не хочу существовать вообще. Но я бы точно не хотела существовать в этом уродливом параллельном мире, в котором я не могу погружаться в океан. А теперь, посмотрев, как я умерла, я к тому же стала сомневаться в важности своего существования.

Шон долго молчал с непроницаемым лицом и наконец ответил:

– Я тоже.

Шёпот океана по-прежнему был полон обещаний и тайн, но я не хотела снова плыть по течению – пока не хотела. Я прошла по песку и села рядом.