– Я слушаю, – раздалось в телефоне, сердце Ксаверия сжалось.

– Лара, это я, Ксаверий – проговорил юноша, ненавидя свой хриплый голос.

– Ксава, Ксавушка! – Лара плакала.

– Я хочу встретиться с тобой. Ты можешь уделить мне время?

– Ксавушка, конечно! Ты жив! Приезжай ко мне! Я живу по прежнему адресу. Но что у тебя с голосом? Это такая связь?

– Нет, Лара, я теперь всегда так говорю. Я был ранен.

– Ксавушка, скорее приезжай! Что же ты раньше не позвонил мне? Я бы тебя в аэропорту встретила!

– Я не мог, Лара. Я летел из США, телефон я получил перед самым отбытием. А в воздухе связи не было.

– Ксавушка, очень жду тебя. Я у парадной тебя встречу.

– Не стоит, холодновато сегодня. Я сейчас буду.

Разговор был завершен. Ксаверий ругал себя за холодность с любимым, самым дорогим для него в мире человеком, но он понимал, что для этого человека, он навсегда потерян.

Лариса действительно ждал его на крыльце старого питерского дома. Ксаверий расплатился с веселым водителем.

– Ксавушка, – девушка, заливаясь слезами, обняла Ксаверия, Лариса чувствовала его наэлектризованность, которая за это время, что они не виделись, только усилилась.

– Милый мой, любимый! – говорила она, осыпая Ксаверия поцелуями. – Как же я ждала тебя, я не верила, что ты погиб! Я знала, жив ты, жив! Пойдем в дом!

Они поднялись по широкой обшарпанной старинной лестнице. Лариса вытирала слезы. Ксаверий молчал. Молодые люди вошли в узкий коридор, пропахший сыростью и ветошью. Лариса привела Ксаверия в свою комнату. Маленький ветхий диванчик, колченогий столик, часы, которые перестали работать еще лет сто назад, массивный буфет, король данного интерьера, и фанерный шкафчик – вот и все убранство этой скромной, но наполненной надеждами обители. Сколько счастливых планов осталось здесь, сколько иллюзий! Ксаверий сел на диван, свидетеля их с Ларисой юных наивных мечтаний.

– Ксавушка, сейчас я тебе чайку приготовлю, – сказала Лариса. – Если бы я знала, что ты приезжаешь, я бы пирогов напекла, с творогом, капустой, брусникой – все, как ты любишь.

– Лара, сядь рядом, мне нужно о многом тебе рассказать.

Лариса испуганно смотрела на Ксаверия.

– Ксавушка, я все знаю, знаю, что ты был ранен. Сначала сообщили по телевизору, что на вас напали бандиты, и все погибли, – Лариса вновь заплакала. – Ох, Ксавушка, куда я только ни писала и ни звонила, чтобы узнать о тебе. Но никто ничего не говорил. Но потом мне сказали, что тебя нет среди убитых, и ты числишься пропавшим без вести. Тебя еще искала эта женщина, Ядвига Францевна, жена Вяземского, твоего учителя. Потом мы вместе делали запросы.

– Ларочка, милая, – прошептал Ксаверий, он сам с трудом сдерживал слезы.

– Я справлялась в разных консульствах и посольствах о тебе, даже обращалась в Министерство здравоохранения. Но никаких сведений не было. Но потом сообщили, что русский врач, Ксаверий Варфоломеевич Синклер, жив, ему удалось бежать из плена и добраться до американской военной базы.

– Ларочка, я ничего не знал.

– Не оправдывайся, любимый, – голос Ларисы прерывался слезами, – ты ни в чем не виноват. Я отправилась в американское консульство. А там со мной и говорить не хотят. Я же тебе никто. А ты сирота и родственников у тебя нет. Я твои письма принесла, что ты мне писал. Прости, Ксавушка, я не могла иначе доказать, что не чужой ты мне. Ядвига Францевна подтвердила, что я была твоей невестой. И тогда нам дали информацию, что ты ранен и находишься там на излечении. – Лариса вновь обняла Ксаврия. – Но это все позади, мы снова вместе!

Ксаверий, собрав все свое мужество, отстранил Ларису.