Она подчинилась, потянув доску на корабль.
– А теперь, – Балам расправил статные плечи, – доставь этого обреги в Тову, капитан Ксиала. Я полагаюсь на тебя. Это мое старое обязательство, обещание, которое должно быть выполнено, и я надеюсь, что ты выполнишь мое поручение.
– А товар? – Она оглянулась на запасы, уже уложенные под тростниковым навесом в центре корабля. – Соль и перья? Какао-бобы и нефрит?
– Сможешь – сделаешь меня богатым, но обреги меня беспокоит намного больше.
– Почему? – спросила она, но Балам уже шагал прочь, направляясь навстречу Пеку, не дожидаясь, пока тот выйдет на пирс.
Если бы не хранила Песнь в горле, она бы не почувствовала, что за ней наблюдает птица, но это существо было слишком прозорливым, слишком сосредоточенным, а значит, совершенно неестественным. Ксиала резко свистнула, и Песнь заскользила в ее дыхании, создавая звуки слишком высокие для того, чтобы их могли услышать люди, посылая их пред собой.
И вместо этого ей пришло видение. Лицо. Улыбающийся молодой человек. Зубы окрашены красным, птичий череп вырезан на коже у основания шеи. Красивое лицо окружено вьющимися волосами цвета воронова крыла. На его глазах была повязка, но внезапно он поднял голову, как будто мог видеть ее. А потом – исчез.
Странно. Видения никогда не были ее даром, и она не знала никого похожего на этого человека. Но подумает она об этом завтра. Сейчас у нее были другие насущные проблемы.
От криков Келло экипаж уже пришел в движение, и сейчас члены команды занимали свои места – по десять на каждый борт, поднимая весла, – сам же Келло занял место на носу, дозорным, смотрящим вперед. Она прошла по середине корабля между рядами мужчин, поднявших весла, мимо крытой тростником каюты в центре – и там, где она проходила, все разговоры стихали. Она чувствовала на себе взгляды, слышала шепот «капитан!» и понимала, что у нее уже сложилась определенная репутация среди моряков и все было не так уж плохо. К тому времени, как она, положив ладони на румпель, заняла свое место на корме корабля, на губах ее плясала улыбка.
Бросив последний взгляд на берег, Ксиала заметила Пека. Побагровев от ярости, тот топал ногами и кричал что-то уже неразличимое. Но Балам распростер руки в стороны и преградил Пеку и его людям дорогу к пирсу. И это было главное.
– Вниз! – крикнула она, и все как один погрузили весла в воду. – На счет «два» – вверх!
– Выводим! – крикнул Келло со своего места, и каноэ тронулось в путь. – Раз. Два. Раз. Два.
Мужчины эхом повторяли его слова.
– Раз.
– Два.
И снова.
– Хорошо и стабильно, – обронила она.
С земли раздались возмущенные крики, но она пропустила их мимо ушей. Они уже плыли вперед, и столь сильны были гребцы, что корабль двигался легко и изящно, – и по мере того как судно отдалялось от Кьюколы, таяли и ее тревоги. Когда они отдалятся от берега, ей еще надо будет представиться команде и поделиться новостью, что, как только она проложит курс на карте, им придется плыть через открытое море. Но в целом, для утра, начавшегося в тюрьме, день заканчивался весьма неплохо.
На лицо брызнула соленая вода с весел, и она рассмеялась громко и дерзко. Может, быть тиком не так уж и плохо.
Глава 7
Город Кьюкола
325 год Солнца
(за 20 дней до Конвергенции)
Вороны, собирающиеся вокруг Великого Дома, способны к сотрудничеству и честной игре. Я заметила, что для того, чтобы достичь своей цели, они могут работать со своими соплеменниками и даже с непохожими на них существами. Но будь осторожен! Ворон – обманщик и всегда постарается взять большую часть награды, если будет считать, что это возможно.