Дейн потянулся за шкатулкой, но его отвлекли громкие ругающиеся голоса за приоткрытым окном. Подумав, он решил не обращать на них внимания… пока не различил голос Стилла, самый громкий и злой. На него это было не похоже…

"Что там у тебя?" – спросил Итан через менталит.

В ответ на него тут же обрушился яростный ураган чужих мыслей и эмоций, в котором невозможно было разобрать ни слова. Но Итан сразу всё понял.

Пленник мёртв.

– Всё, Рэй, я устал!

Килиан, не сумев доделать восьмое отжимание, со стоном повалился на землю, уткнувшись носом в фиолетовую траву и перестав подавать признаки жизни.

– То есть как это ты устал? – Возмутился Рэй, который в это время выполнял стойку на руках, крутясь вокруг своей оси. – Мы же только начали!

– Мы начали три дня назад, – приглушённо отозвался полуэльф, не поднимая головы. – И с тех пор ты не даёшь мне передышки. У меня всё болит!

Рэй медленно повернулся к мальчишке лицом, и Тэри, лениво приоткрыв один глаз, заметил, что вор пылает праведным гневом. Наступало время ежедневного представления под названием "Ворюга гоняет мелкого по полянке" с непременным вторым актом: "Ворюга уносит ноги от разъярённого эльфа и его верных зверушек".

– Напомнить тебе, – Рэй изящным прыжком вернул себя на ноги, – что ты сам попросил меня тебя тренировать?

– Я тебя просил обучить меня воровскому ремеслу, а не загонять до смерти, – Килиан вяло пошевелил длинными ушами, но остался лежать.

– Воровское искусство подразумевает умение быстро бегать и хорошо драться, – заметил Рэй, пытаясь сохранить терпеливый менторский тон.

– Ну вот сам и бегай, – ляпнул полуэльф и прикусил язык.

Ноздри у Рэя раздулись, как у быка. Он шагнул к замершему на земле Килиану.

– Вот когда сможешь это повторить, – Рэй сделал идеальное сальто назад, и полуэльф страдальчески закатил глаза, – тогда и будешь говорить мне, что делать. Понял, гномик? А сейчас… Живо встал!!!

Вор так по-командирски рявкнул, что даже Тэри едва не подскочил и чертыхнулся, потеряв концентрацию.

– Вы можете этим заниматься не на моей поляне для медитаций? – Недовольно проворчал вампир, вновь скрещивая ноги и мрачно наблюдая за тем, как взлохмаченный белобрысый мальчишка в подранной серой рясе наворачивает круги вокруг маленького прудика, больше похожего на заросшую розовыми кувшинками лужу.

– Это самая подходящая для наших тренировок поляна, – ответил Рэй, попытавшись пнуть пробегавшего мимо него Килиана.

– Ты говорил то же самое про две предыдущие, с которых вы меня вытеснили.

– Ну, что поделать, – Рэй пожал плечами. – Кто-то же должен меня спасать, если наш остроухий опять сорвётся?

Тэри ухмыльнулся и закрыл глаза, возвращая себя в состояние полутранса. Вор, само собой, боялся Килиана после недавнего инцидента с пчёлами, но явно недоговаривал правды. Он просто не любил издеваться над мальчишкой в одиночестве, ему требовался хотя бы один свидетель.

За ту неделю, что они втроём провели на этом летающем острове (если, конечно, верить нацарапанным в пещере чёрточкам), Тэри научился понимать своих спутников без слов. Он настолько привык к постоянному присутствию рядом человека и полуэльфа, что уже не реагировал на подколы Рэя и нытьё Килиана. Но взаимоотношения этих двоих не переставали его забавлять. Если они не ругались и не дрались – значит, наверняка объединились, избрав вампира объектом своих воровских тренировок, что неизменно заканчивалось для Рэя вывернутыми руками, а для Килиана – грозным взглядом, который, впрочем, лишь ненадолго остужал его ученический пыл. На вопрос "Зачем?!" полуэльф тоскливо отвечал, что этот опыт может ему пригодиться в дальнейшем, когда они избавятся от метки Чёрного Солнца, ведь тогда он останется один-одинёшенек и должен будет как-то выживать. Тэри на это обычно только фыркал, хотя прекрасно понимал, что мальчик, вероятно, прав. А потому позволял ему пытаться снова и снова, нарочно вешая свой медальон поверх одежды, чтобы его золотистый блеск мозолил глаза как начинающему, так и профессиональному ворам. К тому же, это было хоть каким-то развлечением в их маленьком, оторванном от мира сказочном уголке. Особенно для Рэя, который от скуки становился совершенно невыносим.