София поставила перед нами по большой тарелке, наполненной жарким. Леонард тут же набросился на него, уплетая с таким аппетитом, будто голодал целую неделю.

– А что он рассказывал? У нас много разных баек ходит.

– Говорил, что гвардейцев частенько нанимают выполнять грязную работу. Что частные лица приглашают их для охраны во время своих… развлечений. Что один подписанный указ ставит их выше законов провинций, – я вздохнула. – Разве может быть так, что столичные солдаты могут чинить самосуд?

Лео приуныл.

– На самом деле, сестрица, у гвардии почти безграничные права. Я лично видел, как один полковник рубанул крестьянина мечом лишь для того, чтобы проверить остроту нового клинка. Не все такие, конечно, вон тот же Александер – хороший пример, но в большинстве своем что в армии, что в министерствах люди идут на все, лишь бы заполучить местечко поприличнее.

Я с жалостью смотрела на брата. Он всегда был немного наивен из-за воспитания отца, который правила и честь ставил выше интриг и беспринципного желания добиваться своего любой ценой. Но насколько же Лео плохо разбирался в людях… удивительно, как он смог достичь таких высот в службе.

– Отец рассказывал, что гвардия благородна в своих намерениях, – я видела, что есть нечто, о чем Лео недоговаривает. – Но даже такие, как Александер Вибер, не так уж и благородны, как кажется…

– Я всегда сужу людей по тому, как они проявляют себя в деле, – взгляд Лео посуровел, а его тон пресекал любые споры на эту тему. – И не стану делать выводы о сослуживце по слухам. Порой солдатам приходится принимать тяжелые решения, иногда они могут быть аморальными. Но это наша работа, наш долг – все ради благополучия жителей Империи, даже тех, кто клеймит нас убийцами и мясниками.

– Неужели и тебе приходилось участвовать в чем-то подобном?..

– Думаешь, я после такого смог бы смотреть в глаза тебе или отцу? – серьезно ответил он вопросом на вопрос. – Мои грехи заканчиваются на пьянстве и разврате.

Я немного смутилась, Максимилиан одобрительно хмыкнул, Каталина скрыла улыбку ладонью, а София недовольно покачала головой. Тревога за то, что брат уже не такой, каким я его знала, понемногу отступала: за эти семь зим Лео ничуть не изменился.

– Надеюсь, в скором времени я увижу дворец… – мечтательно сказала Каталина, все еще наблюдая за Лео с восхищением. – Это правда, что он богаче, чем любое из родовых владений Великих Домов?

– Ну, если вы хотите в этом убедиться, всегда можно просто попроситься в гости, – молодой гвардеец подмигнул. – Вы же знаете, чем еще примечателен пост Золотого гвардейца? Ну, помимо всеобщей славы и обожания, каким позавидуют самые известные барды континента?

Лео сделал пару глотков вина и, выдержав интригующую паузу, объявил:

– Золотые гвардейцы, верховные канцлеры и почти все высшие чины Белой гвардии, легаты и некоторые префекты проживают за стенами Первой Масерии, в Люцерисе. Не в самом императорском дворце, разумеется, но на близлежащей территории. И я в том числе.

– Ты живешь так близко к Императору?! – изумленно ахнула я.

– Конечно, а как же иначе оберегать покой Императора и его глашатаев?

– Надеюсь, роскошь не слишком вскружила тебе голову? – София старалась быть строгой, но нотки беспокойства все же скрыть не удалось.

– Да если бы у меня еще было время на это… Я большую часть дня все равно провожу в Центуриях вместе с другими гвардейцами, – Лео говорил уклончиво, но, наверное, у него были свои причины не делиться личной жизнью при всех.

Однако я была искренне рада за брата. Неудивительно, что все так рьяно стремятся получить должность в Золотых Щитах.