Раскрасневшаяся, я вновь расправила юбки и решила продемонстрировать результаты стараний сестры Софии. Не зря же она свое жалованье получает.

– Я, Камилла из Дома Кустодес, с радостью окажу вам такую честь, – торжественным тоном начала я произносить заученную клятву почти скороговоркой. – С этого момента ваши жизни находятся под защитой моего меча… Правда, у меня меча нет, но он есть у Яна… то есть я хотела сказать Максимилиана…

Я ойкнула и запнулась. Надо же было такую чушь нести прямо на глазах всех присутствующих! Позор.

– А я, Джордис из Дома Хус, буду невероятно рада принять ваше покровительство, юная госпожа, – женщина вышла из-за спины мужа и теперь стояла рядом с нами.

Вблизи она казалась удивительно молодой, ненамного старше Валентина. Стройная и грациозная, как и подобает супруге главы Великого Дома, она держалась гордо, с высоко поднятой головой. Однако не выглядела строгой, как София. Наоборот, Джордис излучала такую притягательность, которой поддавались все, с кем она общалась. Красивое лицо с мягкими чертами оживляли глаза неожиданно обычного серо-голубого цвета.

Мне была приятна компания госпожи Джордис, а вот этот Ари… О чем можно с мальчишками разговаривать? Я повернулась к Лео в надежде, что северянина он возьмет на себя, но, к разочарованию, отец уже позвал сыновей, и вместе с остальными придворными они направились в замок.

Мар-де-Сеаль располагался на склонах громадного уходящего в море утеса, а вот сам замок Каса-де-Вентос и близлежащие городские постройки с портом – на огромной отвесной скале посреди моря. Когда-то давно она была частью мыса, но соленая вода и сильные бури выточили породу, и каменный мост, соединявший замок с остальной частью города, разрушился, оставив усадьбу целой и невредимой. С тех пор городские территории и Каса-де-Вентос связывали несколько деревянных мостов, делая замок неприступной крепостью.

Сама скала напоминала огромный многоярусный торт. Вниз уходили тропинки и винтовые дороги, где у подножия располагался наш личный порт, выше – усадьбы аристократов Малых Домов, а остальные земли, вплоть до призамковых территорий, были засажены фруктовыми садами, создавшими вокруг скалы зеленый ореол. Именно сюда мы и направились.

Пройдя через небольшой тоннель из тонких кованых металлических арок, заросших виноградом, мы увидели распростертое по склонам зеленое море. В садах, как обычно, царила идиллия – ветер чуть трепал листья, создавая мелодичный шелест, который волной расходился по зеленым вершинам. Высокие деревья создавали тень, укрывая от палящего солнца, кругом жужжали насекомые и трещали кузнечики. То тут, то там из-за ровных рядов показывались рабочие, что тащили огромные плетеные корзины со всевозможными фруктами, вдалеке слышались крестьянские песни, которые обычно скрашивали тяжелый рабочий день.

Пока гости любовались открывшимся видом, я, боясь ляпнуть что-то не то, лихорадочно думала: как начать разговор, что стоит и не стоит говорить при представителях Дома Хус. Но и неловкое молчание давило на атмосферу. В этот момент я очень пожалела, что не слушала болтовню сестры Софии на занятиях.

– Как прошло путешествие до Мар-де-Сеаля? Путь через Веас, наверное, был долог и нелегок.

Джордис уже приготовилась ответить, но не успела. Такое ощущение, что мальчишка только и ждал этого вопроса, его глаза загорелись:

– Спасибо, что поинтересовалась! Мы были в пути почти це-е-елый месяц. Плыли больше двух недель, сначала по ледяному морю, потом по реке мимо Имперской Столицы, затем снова через море, видели хищного кита, сражающегося с кракеном, – начал тараторить он, даже не задумываясь о том, что нужно вести диалог, а не монолог. – А еще отец дал мне подержать штурвал, потом мы попали в шторм, было та-а-ак страшно… А ты когда-нибудь попадала в настоящую морскую бурю?