Городской пейзаж значительно поменялся. Лаборатория находилась в респектабельных районах города. Во время побега краем глаза Дана всё-таки успела заметить ухоженные лужайки перед красивыми аккуратными особняками. Потом пошли улицы, где жил народ попроще, а дальше и совсем уже бедные кварталы. Как раз в таком районе им и встретились гончие.

Сейчас окружающий пейзаж выглядел настолько жалко и уныло, что хотелось сесть и заплакать. А самое неприятное – улицы здесь были совершенно пустынными. Ни указателей, ни прохожих. Как ей добраться до нужного места, Дана не понимала.

К тому же очень сильно болела голова и немилосердно ныло всё тело. Казалось, не было такого места, где не чувствовалось боли. Дана списала это на последствия своего сумасшедшего забега и брела из последних сил, просто вынуждая себя поочерёдно передвигать ноги, чтобы сделать ещё один малюсенький шажок.

Трижды она снова пыталась звать Эйдана, но всё безуспешно. И когда уже на грани отчаяния прислонилась к чужому забору и со слезами в голосе в который раз повторила: «Ну где же ты, Эйдан? Где?», пришла неожиданная помощь.

– Девонька, чего это ты мой забор подпираешь? – раздалось у неё за спиной.

Дана повернулась на голос и увидела востроносую сморщенную старушку, выглядывающую в приоткрытую калитку.

– Здравствуйте, уважаемая! Я немного заблудилась, не могу найти родню. Не подскажете, как мне пройти на улицу Южных гор?

– Подскажу, отчего же не подсказать? А дом тебе какой нужен?

Когда Дана ответила, старушка как-то странно на неё посмотрела и печально протянула:

– Э, милая, сгорели твои родственники, вот третьего дня и сгорели! Такой пожарище был, еле потушили. Уж не знаю, был кто в доме или нет. Не найдены ни живыми, ни мёртвыми.

Если бы Дана не подпирала забор, она бы точно рухнула на землю от такой неожиданной новости, а так всего лишь аккуратно съехала по нему и уселась прямо в пыль:

– Этого мне только не хватало! – прошептала она потерянно. Не то чтобы девушка сильно скорбела о тех, кого не успела узнать, просто отчётливо поняла, что теперь ей точно некуда идти.

Однако привычка во всём убеждаться лично взяла своё. Дана поднялась, отряхнула запылившуюся одежду и решительно повернулась к старушке:

– Подскажете, куда идти?

– Пойдём милая, даже провожу. Тут недалеко.

До нужного места, действительно, оказалось рукой подать. Дана даже не успела как следует обдумать дальнейший план действий. В голову реально ничего умного не шло, только невесёлые мысли: «Куда же подевался облачный? Эх, мужики! Хоть на Земле, хоть на Фейгане – везде одно и то же, ничего нового. Совершенно нельзя положиться!».

Ночь неумолимо приближалась, а невыносимый продолжал оставаться «вне зоны доступа». Девушка уже сильно сожалела о том, что поддалась на его уговоры и пустилась в бега. Кто знает, как всё повернулось бы, останься она в лаборатории.

– Что же теперь делать? – Дана сама не заметила, как произнесла это вслух.

– Да что уж тут поделаешь? Видимо, судьба у них такая!

– А у меня? Что за судьба такая! – горестно вздохнула Дана. Её мозг лихорадочно искал пути выхода, но пока с поставленной задачей не справлялся. Кроме самокопания и обвинений себя в глупости, на ум ничего не шло.

И что теперь? То ли плакать, то ли истерично смеяться. Она как у разбитого корыта в растерянности стоит на пепелище чужого дома на незнакомой улице неизвестного города совершенно непонятного, а потому пока ещё враждебного ей мира. К тому же в недрах её подсознания затаился «троянский конь» в виде несносного. И непонятно ещё, чем всё это обернётся!

Старушка «Божий Одуванчик», неслышно ступая, подошла к ней и положила руку на плечо: