Теплый, желтый свет факелов, закрепленных по обе стороны от двери, плясал по стенам из грубого серого камня, терялся в темноте коридора, которую ему не суждено было разогнать. Подземная темница для аристократических особ, совершивших тяжкие преступления против империи и короны, соединялась с императорским дворцом длинным темным коридором, который император преодолел за несколько мгновений. Он был построен специально для того, чтобы монарх мог побывать на любом допросе, на котором пожелает, и об этом никто не узнает. Ведь император не должен якшаться с преступниками, какой бы титул они ни носили и какая бы кровь ни текла в их жилах. Элер не раз ходил этим путем, но Маэль по нему прошел впервые. Сейчас же император замер перед этой безликой дверью, каких было много в этом коридоре. Но он точно знал, где ему следует остановиться и куда войти. Элер видел, как сжимаются и разжимаются кулаки Маэля, император пытался сдержать клокотавшую в его душе ненависть. Наконец, резко выдохнув, он толкнул дверь, и шагнул в небольшую, плохо освещенную камеру из необработанного серого камня.

Его встретил испуганный взгляд узницы, но стоило ей только понять, кто к ней пришел, Манисар тут же нацепила на лицо, как ей казалось совершенно безразличное выражение. Надменную маску равнодушия. Это вызвало усмешку у Элера: некрасивое, но все же по-своему, милое личико дочери Восты, которая так мечтала стать императрицей, перекосило от тщательно натянутой на лицо ухмылки, которая показалась ей уместной. Но большего она себе не позволила. Корона сделала Маэля похожим на скалу, которую невозможно сдвинуть с места, нельзя покорить даже самому отчаянному и бесстрашному скалолазу. Казалось, что один только взгляд императора способен убить любого его врага.

– Что вам угодно? – не выдержав повисшую в камере паузу, спросила Манисар.

– Сведения, – спокойно ответил Маэль.

– Боюсь, у меня нет того, что нужно вам, Маэль, – Манисар усмехнулась.

Элер дернулся вперед, чтобы пресечь столь неуважительное обращение к императору, но тот поднял руку, останавливая его.

– Неужели? – Маэль взял стул и уселся на него верхом. – Тогда скажи мне, почему я должен сохранить твою никчемную жизнь, которая и так доставила мне столько проблем?

Его голос бил по натянутым нервам Манисар, словно кнут погонщика заупрямившегося осла, она понимала, что сама загнала себя в эту смертельную ловушку, в которой сейчас пребывала. Впервые девушка подумала о том, что ее мать была права, и ей следовало послушаться родительницу. Марияла прекрасно понимала, что значит дразнить того, чья кровь пахнет сталью и пожарами войны. Но иногда ей хотелось пройтись по этому краю. Взгляд Маэля стал острее стали, которая убивает на поле боя, и именно она сделала его таким. Только теперь Манисар поняла это: она взрастила собственного убийцу, и ничто не спасет ее от расправы. Но и это понимание не изменило ее. Она продолжила ухмыляться.

– Сведения… Так, что вы хотите знать? И, главное, что я получу за это?

– Знать я хочу многое, девица из рода Воста. А получите… несколько лишних месяцев вашей жалкой и никчёмной жизни. Где может быть ваш отец? Кто его союзники?

– Я хочу, чтобы меня освободили, – вздернула подбородок Манисар. – И я хочу, чтобы мне вернули титул.

– Напомните, какой титул был у вашей семьи? Что я должен вам вернуть? – прищурился император.

– Но… Я же была наследной принцессой… – осеклась поде его ледяным взглядом Манисар.

– Вы лишь звались наследной принцессой, поскольку ваш отец имел наглость презреть все законы империи и морали, и навязать императорскому отпрыску безродную девицу, которая мнила себя правительницей мира. Ваша судьба сидеть среди рыбьих хвостов, а не на троне. Корона не выбирает тех, кто ее недостоин. Ваше семейство нарушило много законов, вы плевали на многие правила общества, на этикет и мораль. Так какой титул я вам должен сохранить, девица Воста?