После того как Кингсли и Королевский астроном познакомились со всеми сотрудниками обсерватории, которых они не встречали раньше, и поприветствовали старых друзей, в библиотеке устроили собрание. За исключением британских гостей на нем присутствовали те же ученые, которые обсуждали на прошлой неделе открытие Йенсена.

Марлоу коротко сообщил об открытии, поделился личными наблюдениями, а также рассказал об аргументах Уайчарта и о том поразительном заключении, к которому тот пришел.

– Поэтому вы понимаете, – подытожил он, – почему нас так заинтересовала ваша телеграмма.

– Конечно, понимаем, – ответил Королевский астроном. – Эти фотографии весьма примечательны. Вы определили, что прямое восхождения центра облака – 5 часов 49 минут, а склонение – минус 30 градусов 16 минут. Судя по всему, ваши данные почти полностью совпадают с расчетами Кингсли.

– А теперь не могли бы вы вкратце рассказать о ваших исследованиях? – предложил Геррик. – Возможно, Королевский астроном сообщит о проведенных наблюдениях, а затем доктор Кингсли коротко поделится с нами своими расчетами.

Королевский астроном рассказал, как они обнаружили смещение в положении планет, в особенности внешних планет Солнечной системы. Он обратил особое внимание на то, что данные этих наблюдений тщательно проверялись на предмет возможных ошибок, а также не преминул отдать должное работе, проведенной мистером Джорджем Грином.

«Боже, опять он за старое!» – подумал про себя Кингсли.

Остальные собравшиеся, однако, слушали Королевского астронома с интересом.

– Итак, – завершил он, – сейчас я хочу передать слово доктору Кингсли, который расскажет вам о своих расчетах.

– Здесь не так уж и много можно сказать, – начал Кингсли. – Учитывая точность наблюдений, о которых нам сейчас рассказал Королевский астроном, – и я вынужден признать, что вначале с большой неохотой принял их к рассмотрению, – становится ясно, что планеты оказались под воздействием гравитационного влияния какого-то тела или материи, вторгнувшейся в Солнечную систему. Проблема заключалась в том, как рассчитать местоположение, массу и скорость движения этой чужеродной материи с помощью данных о планетарных возмущениях.

– Вы руководствовались принципом, что эта материя действует как точечная масса? – спросил Уайчарт.

– Да, думаю, что в любом случае это был наилучший способ. Королевский астроном упоминал, что, возможно, это протяженное облако. Но я должен признать, что подсознательно мне представлялось довольно сжатое тело относительно небольшого размера. Только сейчас, увидев эти фотографии, я начал свыкаться с мыслью, что это облако.

– Как вы думаете, насколько сильно эти неверные взгляды могли повлиять на ваши расчеты?

– Я не думаю, что это как-то на них повлияло. Если брать в расчет данные о планетарных возмущениях, то разница между вашим облаком и телом гораздо меньших размеров, будет невелика. Возможно, небольшая разница между моими расчетами и вашими наблюдениями как раз связана с этим.

– Да, совершенно точно, – послышался из клубов анисового дыма голос Марлоу. – Как много информации вам потребовалось, чтобы получить ваши результаты? Вы изучали отклонения всех планет?

– Одной планеты было достаточно. Я использовал данные наблюдений за Сатурном, чтобы сделать расчеты, касающиеся Облака, если я могу его так называть. Затем, определив положение Облака, его массу и так далее, я произвел расчеты для остальных планет, чтобы вычислить возмущения Юпитера, Марса, Урана и Нептуна.

– И после этого вы смогли сравнить ваши результаты с данными наблюдений?

– Совершенно верно. Эти сравнения приведены в таблицах, которые я захватил с собой. Сейчас я передам их вам. Как видите, совпадение достаточно велико. Поэтому мы были уверены в наших выводах и сочли необходимым послать вам телеграмму.