Был такой неприятный случай, когда кто-то забыл закрыть дверь и в самый разгар преферансной пули в дверь ввалились проверяющие. Пока они путались в занавеске, обитатели комнаты не только попрятали карты по карманам, но и успели схватить по учебнику, так что проверяющим открылась почти идиллическая картина: вокруг стола чинно сидят четыре студента, трое уткнулись в учебники, а четвёртый что-то увлечённо пишет ручкой на листке бумаги, наверно, письмо матери. Тем же мерам предосторожности служили и плотные шторы на окне. Вообще-то в общежитии выдавали занавесочки, больничного типа, белые и на треть высоты окна. С ними – как рыбка в аквариуме, на виду у всего соседнего корпуса. А люди попадались очень разные, могли и стукнуть. Опять же солнце с утра, часов с девяти начинает назойливо лезть в комнату, раздражает. А так в комнате царит приятный полумрак, как сейчас.

Комната большая, метров восемнадцать-двадцать. Слева вдоль стены две металлические кровати с высокими спинками и панцирными сетками и справа вдоль стены две такие же кровати, разделённые тумбочками. В центральном проходе достаточно места для уже упомянутого многофункционального стола, четырёх стульев и устанавливаемой на ночь раскладушки классического советского типа – каркас алюминиевый, ложе брезентовое. Раскладушка не убрана, кровати не застелены, всё ясно – спят, лоботрясы! Добропорядочные студенты уже перекурили в перерыве и сидят на втором часе лекции, а эти знай себе посапывают. И ладно бы один или два, это ещё можно как-то объяснить, но чтобы все пятеро!..

Пусть спят, не будем мешать набираться сил молодым, утомлённым учёбой организмам. Осмотримся пока на этаже: коридор во всю длину, комнаты на обе стороны, в торцах – туалеты и умывальные комнаты, используемые также как прачечные типа «ручками ширк-ширк». Около лестницы – кухня, с несколькими газовыми плитами, двойной раковиной и длинным разделочным столом. В середине корпуса с одной из сторон – холл с массивным, в прошлой жизни кожаным диваном, несколькими креслами и парой круглых столов на толстых гнутых ножках. Всё скромненько, без изысков.

Признаемся, что мы немного погорячились, сказав, что все комнаты были одинаковыми. По размеру они, конечно, были одинаковыми, но внутреннее убранство, несмотря на стандартный набор мебели, очень даже различалось. Это студенты-первокурсники жили иногда, прямо скажем, по-свински. Да и что брать с салаг, которые только-только вырвались из дома на свободу и счастливы уже одним этим ощущением свободы – не надо убираться в комнате, не надо застилать кровать, не надо мыть посуду, а многие к этому и дома были не приучены, всё мамочки делали. А если и приучены, то всё равно не делали – что я, рыжий, что ли, за всех работать. Да и люди подбирались случайные, учитесь в одной группе – так и живите вместе строго по алфавиту. Один любит громкую музыку, другой оказывается единственным курящим в комнате, но, несмотря на все увещевания, курит как паровоз, третий панически боится сквозняков, от чего в комнате не продохнуть, а четвёртый по школьной инерции придерживается здорового образа жизни, ложится спать ровно в десять и вскакивает на пробежку в шесть под гимн Советского Союза из включённого на полную громкость динамика. Многие «забивали» себе кровати ещё при вселении, так что последнему доставалась раскладушка, и если он не умел постоять за себя, то так и спал на ней весь год. Конечно, всё это относится больше к юношеской части обитателей общежития, но и в девичьей хватало проблем. Там было, естественно, заметно чище, но ссоры, вплоть до драк, вспыхивали не реже, а уж как девушки расправляются с изгоями!.. Что там раскладушка?!