– Наш путь гениально прост: в несвободной стране вести себя как свободные люди и тем самым менять моральную атмосферу и управляющую страной традицию.

– Вы правильно заметили, Володя, что этот путь имеет давние традиции. Мы не разделяем идеи анархизма, хотя и понимаем, что молодёжь может ими увлечься. Мы преклоняемся перед величием Льва Толстого. Но вы забыли упомянуть о Ганди. Вот пример, который опровергает все возражения скептиков о невозможности ненасильственного изменения существующих порядков.

– Да, Ганди противостояли англичане, которые более склонны прислушиваться к голосу разума, чем наши нынешние правители. Но те же самые англичане, и весь Западный мир в целом, могут теперь оказать давление на советское руководство, чтобы побудить его пойти на уступки в деле прав человека. В этом и заключается наша главная задача: донести до правительств западных стран, до прогрессивной общественности правду о положении дел в СССР.

– Но и внутри страны мы готовы оказать консультативное содействие органам государственной власти в создании и применении гарантий прав человека, в разработке теоретических аспектов этой проблемы и изучении её специфики в социалистическом обществе…

– …Есть своя специфика в социалистическом обществе, и мы должны пропагандировать на Западе советские документы по правам человека…

– Что с того, что власти не консультируются с Комитетом прав человека в СССР. Пока не консультируются! Но мы не теряем времени даром, мы изучаем состояние этих прав в советской практике, теоретически разрабатываем проблемы прав человека в советском законодательстве.

– Поистине непаханое поле! Ведь никто, и в первую очередь советские правовики, не занимались этими проблемами в теоретическом аспекте.

– Нам всем ещё надо учиться! В нашем движении много энтузиазма, много воодушевления, но большинство не обладают ни опытом, ни достаточными знаниями в правовой области.

– Вам, Володя, как юристу, найдется много работы!

– Возьмите проблему тунеядства, вам она должна быть близка и понятна. Извините, я не имела в виду ничего такого. Ведь что такое «тунеядец»? И можно ли за это уголовно преследовать? И как обстоит с этим дело в СССР?

– Мы представим вам материалы, напишете статью, сделаете доклад…

– …Загрустил наш молодой друг! Статьи, доклады… У него, наверно, в голове готова программа подрывной деятельности: создание политической партии, подпольные кружки, листовки и вооруженная борьба.

– Нет, нет! Мы против создания всяческих организаций! Неужели вам не надоел этот культ «коллектива», все эти октябрята-пионеры-комсомольцы, все эти якобы добровольные общества, о которых и вспоминаешь-то только при уплате членских взносов? Нам наше братство дорого именно добровольностью, полной свободой каждого в определении своего участка в общей работе и в выборе партнеров, наиболее близких ему до духу.

– У нас нет лидеров, нет подчинённых, нет формальных связей, ни между нами, внутри ядра движения, ни между ядром и периферией. Никто никому не поручает никаких дел, а просто сам, засучив рукава, принимается за намеченное дело. И каждый волен присоединиться к нему. Вы не представляете, Володя, сколько находится добровольных помощников, вы даже представить себе не можете!

– Организации нужны, нужны как рупор, как официальный, признанный голос нашего движения. Но без всякого членства, без всякой строгой иерархии, без диктата и «демократического централизма». Организации, действующие открыто, строго по букве советских законов, каково бы ни было наше внутреннее отношение к отдельным из этих законов.