Когда Лёша немного освоился он, чтобы хотя бы чем-то себя занять, начал подходить к цветам. Он рассматривал их, нюхал и некоторые срывал. Присаживался и вспоминал последние события из своей жизни. Выглядел он при этом немного комично. В деловом костюме из пиджака, которого торчал свежесорванный белый цветок и туфлях, и вместе с тем со щитом и тубусом в руках. Настоящий рыцарь!

О сне и усталости не могло быть и речи. Алексей чувствовал себя так, как будто ему в сердце воткнули атомный реактор. Причём некоторые предохранители забыли поставить, и он получил такую энергию, при которой обшивка должна была вот-вот взорваться.

Вдоволь нагулявшись, Лёша присел на траву и задумался. Размышляя над произошедшими событиями, он почувствовал в себе большие изменения. Теперь почему-то для него всё стало очень важно. Алексей понял, что причастен теперь к чему-то по-настоящему серьёзному и большому. И поэтому он сразу же вспомнил последние слова отца Георгия.

– Но вот уже от детства нет следа – произнёс шёпотом он.

Вдруг тубус у него в руке начал раскаляться! Рука не выдержала температуры, и он выронил его в траву. Вскочив на ноги, он тут же увидел, как на фоне раскаленного тубуса пробежала чёрная искорка. На траву вокруг, сияние и жар не действовали. Трава не возгоралась и даже не была обожжена. Всё более и более раскаляясь, он вдруг из белого сделался чёрным, и в этот момент всё закончилось, также внезапно, как и началось. Лёша подошёл и поднял его. Тубус был прежним. Он ничуть не изменился. Изменения были у Алексея. Он теперь понимал, как определять слова из песни. К нему, в этом сказочном месте, внезапно пришло понимание, что его миссия – это сбор этих слов воедино. Но для чего? Он пока не знал. Было собрано только три предложения, но судя по мотиву, он был в самом начале пути.

Во славу мы когда-то были мальчишками!

Воистину беспечны и малы были мы!

Но вот уже от детства нет следа!

Присев на траву Лёша, наконец, начал рассматривать щит. Он был сделан из чёрного металла и был очень прост. На нём не было никакой гравировки и даже надписей. Его лишь только разделяли четыре перекрещивающиеся между собой, не широкие линии белого цвета, образующие восемь равных треугольников. Несмотря на преобладающий чёрный цвет, щит казался Алексею каким-то необыкновенно чистым и светлым. Он несколько раз ударил по нему кулаком, и получил в ответ приятную металлическую вибрацию. Ничего не понимая в этих вещах, он просто чувствовал, что щит крепок, как алмаз. Отец Георгий не мог дать простую вещь Человеку. Поэтому Алексей был уверен, что щит его не подведёт, чтобы не случилось. При свете звёзд круглый защитник выглядел восхитительно! Чёрная его площадь жадно ловила звёздный свет, чтобы, преобразовав его в своё сияние, радовать им обладателя. Белые полосы его, отталкивали тьму и рождали образы схватки добра и зла. Алексей, крепко прижав щит к груди, дал себе обещание, что до последнего вздоха будет с ним. Он нигде и никогда не оставит его.

Наконец начало светать. Лёша стал отчётливо понимать, что находится не в Новограде, но в то же время, по его догадкам, на планете Земля. По крайней мере, Луна была одна и прекрасные цветы были очень похожи на те, что он видел в Исторической базе данных.

– Ну, уже не так уж и плохо, а скорее наоборот – подумал Алексей и, развернувшись к лесу спиной, пошёл по дорожке. Идти, Слава Богу, больше было некуда.

Это был рай. Алексей был точно в этом уверен. Невообразимое по красоте зрелище, открылось ему, лишь он сделал с десяток шагов. Вдоль тропинки, многоцветной каруселью, его преследовали, не отпуская ни на шаг, всё те же, неповторимые цветы. Многие из них, кидались ему под ноги, жертвуя собой в битве за тропинку. Насыщенные росой, они сияли вместо потухших звёзд. На них, иногда целой гурьбой, садились другие цветы. Живые. Разноцветные бабочки вспыхивали, как фейерверк в жизненной ночи Алексея, освещая его тёмный мир. Непринуждённо порхая, они искусно скрывали своё прошлое, а возможно и вовсе забыли его. Берущий Алексея в огромные клещи, потрясающий лес, уходил вперёд, насколько хватало взгляда. Немного пританцовывая ламбаду, ярко зелёный колоссальный танцевальный коллектив радовал его очи. Лёша, не знал, из каких деревьев он состоял, но белок, резвящихся на них, заметил и узнал сразу. Многоликие звуки неведомых птиц, магически сплетались в невероятный звуковой узор. Переплетаясь в пространстве, они рождали оркестр, дирижёром в котором была сама природа. В любом случае аплодировать можно было только стоя. Алексей мог бы всю оставшуюся жизнь прожить прямо здесь, рядом вот с этим деревом, или рядом с этим… или с этим. Лёша не помнил, было ли у него когда-нибудь настроение лучше, чем в этот вторник или четверг. Улыбка захватила лицо, провозгласив монархию. Лёша был уверен, что прошлая жизнь была казнена под громогласные аплодисменты. Власть её уничтожена. И от этого вынырнула в Алексее первобытная радость и плескалась в нём большим добрым дельфином. Мозг его никак не мог понять, что произошло, и от такой глубокой растерянности отдался происходящему и из двух вариантов поведения выбрал режим «счастливый». Со стороны же он казался пребывающим в режиме «дурачок».