– Что мой отец торгует наркотиками. Что кто-то попытался перехватить один из его каналов, и это привело к стычке с врагами.

Маркус направился ко мне.

– Ну что ж, логичные выводы, хоть и слишком поспешные. А что сказал Себастьян обо мне? – добавил он, остановившись в метре от меня.

Синие глаза испытующе смотрели в мои.

– Что у тебя достаточно власти, чтобы противостоять русской мафии, которая пыталась меня убить.

Маркус улыбнулся.

– Русская мафия… Русская мафия – это я, крошка, – произнес он, поднимая руку и убирая за ухо прядь моих волос. – Эти говнюки больше ничего не сделают, когда ты здесь, и пока… – Хотелось залепить ему пощечину, но я понимала, что лучше сдержаться. – Пока я не покончу с ними, а я это сделаю, поверь, ты останешься здесь, под моей крышей и под моей защитой.

– И долго ты собираешься меня здесь держать? – спросила я, не в силах скрыть едкой иронии.

Маркус снова улыбнулся.

– Ты так спешишь убраться отсюда?

– Больше, чем ты можешь себе представить.

Он погладил меня по щеке. Я зажмурилась, стараясь не показывать, насколько мне неприятно его прикосновение.

– Ты же понимаешь, что я это делаю ради тебя, верно?

От этих слов мои глаза невольно распахнулись. Он выглядел рассерженным, но держал себя в руках.

– Я тебя об этом не просила.

– Это неважно… Вопрос в том, что я никогда ничего не делаю, не попросив чего-то взамен… – Когда он приблизился ко мне, я напряглась. – Нет, не бойся, я не поставлю тебя на колени и не заставлю мне отсосать; я только хочу знать, чего стоит девушка вроде тебя…

– Ты омерзителен, – процедила я сквозь зубы, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой, хотя внутри все дрожало и кипело…

Маркус посмотрел на мои губы, а потом заглянул в глаза.

– Я хочу тебя насовсем, Марфиль, – сказал он, поднимая руку и поглаживая меня по плечу. – Я хочу, чтобы ты была со мной всегда, когда понадобится… Чтобы все сдохли от зависти, увидев тебя рядом со мной… Чтобы я мог прикасаться к тебе, баловать тебя, любоваться тобой… – добавил он, похотливо глядя на меня.

Моя рука метнулась к его щеке, но он перехватил ее прежде, чем я успела понять, что делаю.

– Даже не пытайся добраться до меня, принцесса, – спокойно сказал он. Мои глаза наполнились слезами, оставалось лишь тайком утереть их, чтобы ни одна слеза не пролилась на виду у этого сукина сына.

– Мы будем продвигаться шаг за шагом, и я не потребую ничего такого, чего ты сама не захочешь.

Мне хотелось оттолкнуть его, ударить, причинить ему боль, применить все свои скудные умения в самообороне, изуродовать его смазливое лицо, но у меня хватило смелости только на одну фразу:

– Я хочу уехать.

Маркус отошел от меня, вернулся за стол и уселся на прежнее место.

– Это единственное, чего я не могу тебе позволить. Увидимся за ужином, – добавил он, уставившись в монитор.

Я застыла, обдумывая его слова.

«О боже… – повторяла я про себя. – Во что я вляпалась?»

Весь день я просидела, закрывшись в своей комнате. Я не хотела ни с кем разговаривать, не хотела ничего есть, не хотела встречаться с ним.

Поднявшись в свою комнату после встречи с Маркусом, я убедилась, что, как он и обещал, на стене уже висело новое зеркало. Массивная металлическая рама так манила запустить в зеркало чем-нибудь увесистым.

Я слишком поздно поняла, что разбить мобильный телефон было самой страшной ошибкой. В нем были все мои контакты, некоторые я, конечно, помнила, но далеко не все… Мне не хотелось даже думать о том, что нет возможности позвонить человеку, которого не хотела называть по имени.

Номер Себастьяна и единственное средство связи с ним исчезли, как исчезли осколки зеркала.