– Ты останешься здесь? – напрямую спросила я Уилсона.

– Пока это требуется мистеру Козелу, мисс Кортес, – ответил он.

Своим тоном он дал понять, что в присутствии Маркуса вынужден соблюдать формальности. Уилсон был моим телохранителем на протяжении нескольких дней, когда я приезжала на весенние каникулы в отцовский дом. Теоретически, он был телохранителем Габриэллы, но Себастьян попросил его присмотреть за мной, чтобы отдохнуть от меня. От воспоминаний о нем, о нас, в те каникулы меня охватила такая тоска, что мне стоило немалых усилий сдержаться и не расплакаться.

«Не думай о нем».

– Уилсон сказал, что раньше был твоим телохранителем, его порекомендовал твой отец, – пояснил Маркус. – Насколько я помню, я видел тебя в доме Алехандро, когда начал встречаться с Марфиль, – обратился он к Уилсону.

«Начал встречаться с Марфиль…»

До чего мерзко это звучит! Как будто мы пара.

Я смотрела на Уилсона, пока они договаривались о расписании дежурств и о том, как урегулировать его с остальными телохранителями, и не могла избежать мысли о том, правда ли его рекомендовал отец, или же это был Себастьян.

Себастьян… У меня защемило сердце и ужасно захотелось расспросить Уилсона обо всем, пока он не скажет, когда уже я смогу вернуть свою жизнь, когда смогу вернуть его… Его?

Но я должна быть осторожной: да, Уилсон подчиняется Себастьяну, но в конечном счете работает на моего отца. Любая моя просьба может вызвать у отца подозрения, а потом и у Маркуса, учитывая отношения между ними.

В таком случае могу ли я расспросить о Себастьяне?

Я совершенно отключилась от разговора.

– Марфиль! – окликнул меня Маркус, вырывая из размышлений.

Я подняла взгляд и посмотрела на них.

– Ты слышала, что я сказал?

Я покачала головой. Маркус фыркнул.

– С этой минуты ты больше не выходишь из дома. Я не хочу, чтобы ты гуляла с псом в парке или в центре. Если захочешь прогуляться по пляжу, кроме Уилсона, тебя будут сопровождать Мани, Горка или Нуньес. Ясно?

Я нахмурилась.

– Короче говоря, мне придется сидеть здесь взаперти?

Маркус встал и налил себе бокал янтарного виски.

– Дела на улицах обстоят паршиво… Банды делят территорию, и я не могу гарантировать твою безопасность за пределами этих четырех стен; по крайней мере, пока не минует опасность.

Уилсон все это время упорно молчал.

– И когда же это закончится?

Маркус повернулся ко мне и отхлебнул из бокала.

– А что? Тебе срочно надо куда-то выйти?

«Осторожнее, Марфиль», – прошептал внутренний голос.

С тех пор как как начались эти наши странные отношения, все стало по-другому. При мысли об этом мне хотелось плакать. Если бы я ответила, что мечтаю отсюда уйти, это означало бы, что до сих пор я лишь играла с ним.

Я тщательно обдумала ответ.

– Хочу снова почувствовать себя в безопасности.

Маркус кивнул, посмотрел на свой виски и снова поднял голову.

– Пока ты делаешь то, что я говорю, с тобой ничего не случится. – С этими словами он снова сел. – А теперь извини, но у меня масса дел.

Я вышла из кабинета Маркуса в сопровождении Уилсона, который молча следовал за мной.

Он проводил меня до заднего двора, где я собиралась поплавать в бассейне.

– Можешь сказать, почему ты здесь? – спросила я.

Прежде чем ответить, Уилсон огляделся по сторонам.

– Я здесь, чтобы защищать тебя, и не более того.

Я посмотрела на него, скрестив руки на груди.

– Кто тебя прислал? – спросила я. – Отец?

Он засомневался, и этого хватило, чтобы я все поняла.

– Почему он сам не приехал? – спросила я.

Я была уверена, что все их рассказы, особенно о работе – ложь столь же огромная, как этот дом. Когда на нас напали на той дискотеке, Себастьян расправился со всеми нападавшими меньше чем за три минуты; он спас мне жизнь, это правда. Никто не приказывал ему бросаться на мою защиту, но ситуация вышла из-под контроля. То, что нас связывало, было чревато огромным риском для нас обоих, и я предпочла отступить, поскольку не намерена была его прощать.