Так мало назову кого-то друг,
И заблудилась в снах любовь.
Фортуна, завязав себе глаза,
Не крутит больше колесо.
Что можно, ну, а что нельзя,
Диктует время свой фасон.
Киваем мы на сложности времён,
Но людям свойственно и лгать,
Услышим ещё много мы имён,
А жить не значит – есть и брать.
Для каждого из нас своя стезя
И путь длинною в жизнь, и долг
у пешки, у надутого ферзя,
и хроники кривых дорог.
Слёзы Припяти
Глаза его выстрел, слова его золото —
Запутались мысли и ждут злые вороны,
когда он споткнётся, когда не поднимется,
и снова прольётся дождь чёрный на Припятью.
Его шаг к концу от начала рассчитан и
Прочтёт мертвецу он простую молитву,
А где-то смеются, а где-то ещё
Сердца чьи-то бьются, а здесь вот и всё.
Ножом прошла Зона, не выйти из пепла.
Решают законы, кому резать вены,
кому стать героем и в ржавой пыли
идти молча строем, а может ползти
по грязным окопам, под пулями в дождь.
И в спину осколки воткнёт Зона вновь.
Оскал злобных тварей, удар, вой в ночи.
Не дарят медали, не лечат врачи.
Суровые будни, пустые глаза,
И ветер паскудный, бьёт рядом гроза.
Хохочет во тьме аномалии всплеск,
На битом стекле пляшут ведьма и бес.
А в рыжем лесу вновь заплачет туман.
Устало вздохнул молодой капитан.
Он сталкером стал не по воле судьбы,
Иллюзий искал, уходя от войны.
Решал, как и все, а бродяга рассвет
в кровавой росе омывает нас всех.
Свинцовые пчёлы жужжат в небесах.
Искал смысл Зоны, теперь смерть в глазах.
Пути неизбежно сливаются вновь,
задушит надежду предателей кровь.
Прицел снова сбит, в душах наших темно
Друг старый убит, и теперь всё равно.
Как куклы немые – солдаты войны
идут в ветры злые и службе верны.
У каждого взгляд, словно выстрел, и смерть
вновь карты сдаёт, чтобы нам умереть.
Глаза его выстрел, слова его золото.
Запутались мысли, и ждут злые вороны,
когда он споткнётся, когда не поднимется,
И чёрные слёзы прольются над Припятью.
Обычный солдат
Сегодня над нами рассыпалось утро,
Свинцовым дождём поливает и больно
в душе моей стало, трещит так занудно
в кармане, там рация плачет. Довольно.
Усталая музыка переговоров,
и стон вместо смеха, мы все на пределе,
Скажи разве счастье нам по приговору,
Ответь мне за что мы сюда прилетели.
Как птицы на юг, так бежали мы в Зону,
Считая романтикой эту работу,
Поддались, мы как пацаны её зову,
Теперь она смотрит нам в души с «заботой».
В глазницах её уже нет даже бездны,
Мы все тут заложники и непонятно,
Где выход, кто враг, лишь сплошные моменты,
Когда сумасшествие шепчет невнятно:
«Ты здесь в одиночке, тебя давно стёрли,
И нет никого, а вокруг только стены,
Стреляешь ты плохо, а в лёгких лишь спёртый
горит кислород, есть стекло резать вены.»
Я слышу сквозь натиск чумных аномалий,
кричит старшина, что мы взяли «хабар»,
и что кто-то умер, и что кто-то ранен,
уходим-уходим, я жутко устал…
Потом запах спирта, и шутки и хохот,
И мир обретает вновь новые краски,
И больше не слышится мне этот шепот,
и Зона затихла, надев снова маску.
Сегодня над нами рассыпался вечер,
И гнусы зудят, им всё хочется крови
В душе моей пусто, зажжём друзьям свечи,
ушедших уже не вернуть и от боли
мы плачем, но слёз не увидит никто наших
ночь станет очередною ловушкой
для тварей, что бродят в коричневой чаще
где мир разделился от пули до пушки.
Прости меня мама, но жизнь выбирает
для каждого воина приоритеты.
Кого-то выносит, кого-то стирает,
И мне не нужны никакие советы.
Встряхнусь и немного посплю на досуге,
Я не высыпался давно уже, мама
Моя СВД – боевая подруга,
Она не предаст, как капризная дама.
Сегодня мы в ночь переходим на «точку»,
Зачистили с толком серьёзный квадрат,
Теперь ненадолго поставлю я точку,