Чувствовал я себя отлично. Сумел самостоятельно подняться на ноги и даже сделать лёгкую зарядку. Меня хватило на несколько отжиманий – упрощённых, правда, с колен. А вот приседание удалось сделать только одно. Уже во время второго – ноги задрожали так, будто я пытался поднять вес вдвое больше собственного.

Не страшно. Тело всё равно восстанавливается с рекордной скоростью – как благодаря дару Лисицы, так и моим собственным усилиям. Главное, не сбавлять темп.

Вчера я сделал первый серьёзный шаг к укреплению мощи рода. Предстояло совершить ещё многое, но для начала разобраться с малым.

Людмила уже уехала в школу. Я был рад, узнав, что сестру туда возят на машине в сопровождении охраны. Мы сели завтракать вдвоём с матерью, а прислуживала нам Ульяна. Её кокетливые взгляды из-под ресниц не скрылись от Светланы Григорьевны, и когда Ульяна вышла, мама строго посмотрела на меня:

– Георгий, я надеюсь, ты не делал глупостей с этой служанкой?

– Смотря, что понимать под глупостями, дорогая мама, – я невозмутимо чистил варёное яйцо.

– Я о тех, которые могут привести к нежелательным потомкам.

– Об этом не беспокойся. Скажи лучше вот что: Константин Причернобуров, сын покойного Сергея. Он здесь, в поместье?

Георгий и Константин были одногодками, вместе воспитывались и знали друг друга с младенчества. Подразумевалось, что после смерти отцов они займут их места: Георгий станет главой рода, а Костя – его преданным слугой и помощником. Отцы погибли внезапно, и теперь настало время проверить, готов ли юноша к обязанностям.

– Да, конечно. Он почти не покидал свою комнату с тех пор, как случилась авария, – мама тяжело вздохнула.

Бедная, она до сих пор не может смириться с тем, что стала вдовой. Но хотя бы сняла траур, как я и просил. Чёрная вуаль исчезла, и можно было любоваться изящными аристократическими чертами женщины.

– Ты не допускала его к делам?

– Он порывался, но… нет. Я решила, что он ещё не готов.

– Напрасно, – сказал я, закончив чистить яйцо. – Костя всю жизнь к этому готовился. Когда закончим завтрак, вели вызвать его в мой кабинет и приходи сама. Нам нужно многое обсудить.

– Но у тебя нет кабинета, – подняла глаза Светлана.

– Я займу кабинет отца, – сказал я и приступил к еде, показывая, что разговор окончен. Мать не осмелилась спорить.

Окончив завтрак, я на коляске доехал до лестницы, экономя силы. Зато заставил себя подняться по ступенькам. Ноги еле выдержали, и верхнюю четверть лестницы я преодолел на полусогнутых, кое-как переводя дыхание. Но когда я сделал последний шаг и с облегчением сел прямо на пол, то чувствовал такую гордость, словно взобрался на гору. Боль испытаний всегда ничтожней, чем удовольствие от победы.

Слуга поднял каталку, и я опустил в неё дрожащее тело. На колёсах добрался до кабинета отца, что отныне решил сделать своим.

Подъехал к столу и начал изучать документы, параллельно впитывая энергию из макров, горсточку которых заранее положил в карман. Скоро явилась Светлана Григорьевна, а следом за ней и Костя.

Он был черноволосый, невысокий, щуплый на вид юноша в очках. Казалось, дунешь и улетит. Но в случае с Константином Причернобуровым внешность была обманчива – вовсе не щуплый, а просто жилистый. Он неплохо владел рукопашным боем, отменно фехтовал на шпагах и уверенно стрелял как из лука, так и огнестрельного оружия.

Но главным его оружием оставался всё же интеллект. Он с малых лет изучал различные науки, и унаследовал живой ум и проницательность своего отца.

Увидев меня, Костя не сдержал широкой улыбки, но потом задавил её и низко поклонился: