Саша изумился еще больше. Южноморск славился обилием прессы.

– Но зачем?

Иван Ильич устроился поудобнее.

– Понимаете, у нас действительно много газет, но ни одна не отражает реального положения в городе. Я хочу, чтобы моя газета открывала людям глаза, писала обо всем, что здесь происходит, без прикрас, разоблачала, уничтожала. Согласитесь, даже ваша большая газетенка никуда не годится. Главный редактор пляшет под дудку многочисленных спонсоров. Это и понятно: тот, кто платит, и заказывает музыку. Вот почему в моей газете ничего подобного не будет. Я стану и спонсором, и хозяином, а вас сделаю главным редактором. Как вы на это смотрите?

Сначала Саше показалось, что он ослышался.

– Меня – главным? Но мне тридцать лет только через два года.

– Назовите число вашего рождения, и я пришлю вам открытку, – пошутил Иван Ильич. – Это не имеет никакого значения. Я давно подумывал, кого назначить главным, присматривался ко всем и понял: лучше вас не найти. Вы бесстрашны, талантливы и предприимчивы. Лучшего и желать не приходится. Теперь дело за вами. Да, вот еще что, – спохватился он. – Зарплату сотрудникам, естественно, буду платить тоже я. Для начала предлагаю вам тысячу долларов. Как, заманчиво?

У Пименова пересохло в горле. На данный момент он получал в четыре раза меньше и радовался. В его городе дела с работой обстояли ужасно.

– Вы серьезно? – поинтересовался журналист.

– Если руководитель и предприниматель нарушает свое слово, это не руководитель и не предприниматель, – заметил Кононенко. – И притом я не говорю, что вам придется бездельничать. Дел невпроворот. То есть вам ваши денежки придется заработать. Хотите?

Саша усилием воли взял себя в руки.

– А кто не хочет?

Иван Ильич протянул ему свою лапищу.

– Тогда по рукам.

Пименов пожал его ладонь.

– По рукам.

– Но у меня для вас будет еще одно поручение, – признался заместитель мэра. – Вы, наверное, знаете, что у меня есть жена.

– Об этом трубят средства массовой информации, – кивнул журналист.

Кононенко наклонил голову.

– Она намного моложе меня и чертовски красива. Мне пришлось купить ей дорогую машину, но она не умеет водить. Я отправил ее на курсы вождения, и скоро Анжелика – так ее зовут – сдает на права. Понимаете, разумеется, я мог бы не волноваться и купить их у этого борова Ванагаса, однако, я предполагаю, он будет героем нашей газеты. Видели его особняк? Его на зарплату не построишь.

Саша улыбнулся. Особняк Кононенко тоже было не построить честному труженику. Иван Ильич его понял:

– Подумали обо мне? Но у меня бизнес, и все об этом знают. Кроме того, мне не хотелось бы платить Ванагасу. Представьте себе, я знаю его таксу. Пусть Анжелика сдает честно. Моя репутация пошатнется, если женушка собьет какого-нибудь бедолагу.

– Но зачем вы мне об этом говорите? – полюбопытствовал Пименов.

– Затем, чтобы вы поучили ее вождению, – ответил заместитель мэра.

От удивления Пименов вздрогнул.

– Я?

– Именно вы, – пробурчал Иван Ильич. – Только сразу условия: если хоть разок к ней пристанете – считайте свою жизнь в этом городе загубленной. Придется забыть не только о моей газете, но и обо всех остальных. – Он вздохнул и принялся разглядывать свою руку. – Видите ли, почему-то мужчины начинают липнуть к женщинам, именно когда они наедине, например в салоне автомобиля. Если и вы посмеете это сделать, пожалеете, что родились на свет. Моя жена принадлежит только мне.

– Если вы никому не доверяете, то и учили бы свою жену сами, – заметил Пименов.

Иван Ильич улыбнулся.

– У меня просто нет времени. И потом, как раз проверим ваш моральный облик. Тот, кто имеет дело с моей семьей, должен быть кристально чист.