Он тряхнул головой, вытерся полотенцем, взглянул на часы, которые показывали три часа утра. Время всякой нечисти, усмехнулся он, потом поднялся в спальню, стараясь не разбудить Лидию Сергеевну, которая, казалось, спала. Но, когда он вошёл, она тут же подняла голову:

– Который час?– спросила она.– И где ты был?– она старалась смягчить подозрительные нотки в голосе, но ей это не удалось.

– Три часа. Заснул в столовой, сам не знаю, как,– торопливо ответил он, словно оправдываясь.

– А Сергей? Он …с Линой?

– Откуда ж я знаю!– преувеличенно искренне шёпотом воскликнул он, радуясь, что это правда.– Давай спать, мать,– ложась к ней, сказал он,– утро вечера мудренее, а Серёга наш уже не маленький.

И она легла к нему головой на грудь, обняв его, человека, которого любила всю свою жизнь больше всего на свете, иногда ей казалось, что она любит его даже больше сына, как ни стыдно ей было в этом признаться, и стало немного легче на душе. Завтра будет новый день, и они должны хорошо отдохнуть …

В 8 утра уже все были на ногах, что было нетипично для их семьи. Обычно в это время вставали Сергей и Лидия Сергеевна, глава семейства позволял себе понежиться в постели часов до 10 утра, но сегодня и он проснулся рано. Аркадий Михайлович включил телевизор, ожидая завтрака, Лидия Сергеевна молча готовила на кухне, хотя ещё вчера удивилась бы, почему муж так рано стал. Сергей спустился по лестнице осунувшийся, с кругами под глазами. У него снова было такое состояние, как бывает обычно после хорошей пьянки, ныли виски, а во рту опять был вкус тины. Ему что- то снилось ночью, сейчас он начал это вспоминать, вроде бы он тонул в озере, вода в нём была жутко грязная и мерзко тёплая, а на берегу кто- то стоял… какая- то женщина, он пытался крикнуть ей, чтобы она вытащила его, но она просто стояла и смотрела, как он захлёбывается этой мутью…Он так и не вспомнил, что это была за женщина, может быть, Лина, а может, и Катя…

Все были необычно молчаливы, точно после похорон, молча сели за стол, и тут мать спросила Сергея:

– А где Лина?

Он пожал плечами, встал:

– Я схожу.

Дверь в комнату девушки была приоткрыта. В спальне царил полумрак, плотные шторы были задёрнуты. Лина спала. Сергей подошёл к кровати:

– Лина, вставай, тебе пора ехать. Лина…

Она не ответила. Он подошёл ближе и тут увидел, что глаза её, обведённые чёрными кругами, закрыты, на лбу крупные капли пота, бледные губы были словно обветрены. Она хрипло, тяжело дышала, потом стала мотать головой по подушке влево- вправо, и Сергею стало страшно. Вдруг она заговорила:

– Пить… пить… я не хотела… Как я могла… я же их… я же их люблю…Отпустите меня… Дети…Отпустите… Пустите!– вдруг выкрикнула она достаточно громко, и тотчас снизу, у лестницы, тревожно спросила мать:

– Серёжа, что там у вас?

Тут же Лина открыла глаза и уставилась на Сергея в упор, но как будто не узнала его, и стала убедительно говорить ему:

– Гражданин следователь, вы ничего не понимаете… Я не хочу в психушку…Это не я…– и тут же глаза её закрылись, и она замолчала, тяжело дыша.

Медленно, медленно он вышел из комнаты, и, спускаясь по лестнице, ответил матери, беспомощно глядя на неё :

– Она, похоже, заболела. Бредит…

Лидия Сергеевна беспомощно оперлась на перила. Так я и знала, пронеслось в голове. Теперь она не уедет. Н и к о г д а.

– Надо отвезти её в больницу,– постаралась твёрдо сказать она.– там ей помогут.

–Какая больница,– как- то устало сказал подошедший сзади Аркадий Михайлович,– У неё ни паспорта, ни полиса, ничего, я вчера проверил. Её не примут ни в одну больницу, а даже если примут, то нас затаскают с разбирательствами, а если в частную, то только за деньги, и немалые, и почему, интересно, я должен платить за незнакомого человека? – с каким- то вызовом спросил он и вдруг со злостью взглянул на понурого Сергея.– Эй, сынок, не хочешь внести предложение, кто будет выхаживать твою пассию? Ведь это ты её притащил неизвестно откуда?!